Кристофер Смит - Пятая авеню

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложил он. – Сегодняшний день и без этого был очень трудным.

– Разумеется.

Зазвонил телефон.

– Это, наверное, Лиана, – предположил Джордж.

Майкл извинился и вышел в прихожую, не желая разговаривать в библиотеке. У него было предчувствие, что звонит отец, и оно подтвердилось.

– Чем занимаешься, Майкл? – поинтересовался Луис. – Почему ты с ним?

Посмотрев в библиотеку, Майкл увидел, что Редман слез со стула и сейчас стоял перед картиной Вермеера [37], на которой была изображена женщина с весами в руках. «Это ты убил мою мать?» – подумал Майкл.

– Так ответь же мне, Майкл. Что он у тебя делает?

Внезапно из-за закрытой двери послышался лязг ключа. Обернувшись, Майкл увидел входящую в квартиру Лиану. Глаза их встретились, и по ним, по выражению ее лица Майкл сразу же понял, что дела в больнице обстоят не лучшим образом. Голос отца в телефоне буквально сотрясал мембрану наушника.

– Гони его прочь из квартиры, Майкл. Гони его сейчас же, иначе я не заплачу ни гроша Сантьяго.

Твердой рукой Майкл положил трубку и подошел к жене. Он обнял ее и прижал к себе.

– Ты в порядке?

Лиана прижалась щекой к его теплой груди. На его вопрос она не ответила.

Майкл провел подбородком по ее растрепанной макушке. Он чувствовал, каких усилий стоит ей держать себя под контролем, и всем сердцем сочувствовал ей.

– Как он? – спросил Майкл.

– Ничего хорошего, – ответила Лиана. – Все просто ужасно. Я ругалась с врачом и отцом Марио. Они меня не пустили к нему.

– Но он поправится?

– Не знаю. У него сломаны три ребра. Он потерял много крови. Доктор говорит, что надо ждать.

Откинувшись чуть назад, Майкл провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Он вдруг понял, как сильно любит ее. Он не мог сказать, когда и как это случилось, но ему было ясно, что он очень любит ее и на свете нет ничего, чего бы он для нее не сделал.

– Мы поговорим об этом позже, – сказал он. – Обещаю. А сейчас тебе надо взять себя в руки, – он повел ее в библиотеку. – У нас твой отец.

Глаза Лианы расширились. Майкл посмотрел за ее спину и прямо перед собой увидел лицо ее отца, который, отойдя от картины, стоял теперь в центре библиотеки, положив руки на края позолоченного письменного стола.

Он с улыбкой смотрел на дочь, и это была одна из самых печальных улыбок, которые Лиана когда-либо видела.

– Я хотел, чтобы ты услышала это от меня, – сказал он. – Но оказалось, что я пришел слишком поздно. Ты как, в порядке?

Лиана растерялась. Ее отец пришел сюда не для того, чтобы рассказать ей о том, что случилось с Марио. Джордж ненавидел этого человека. Несколько лет назад он попросту запретил ей встречаться с ним. Причина его прихода заключалась в другом.

– Да о чем мы говорим? – взволнованно спросила она. – Что-то с мамой?

Джордж недвижно стоял у стола.

– Твоя мама в порядке, – он посмотрел на Майкла. – Вы ведь сказали, что она знает?

Майкл был в таком же смущении, как и Джордж.

– Да, знает, – ответил он. – Она только что как раз и пришла из больницы. Мы видели, что произошло с де Сикко, в новостях.

Но по изменившемуся выражению лица Редмана Майкл понял, что его приход сюда никоим образом не связан с Марио или со взрывом, который едва не лишил жизни этого человека.

Посмотрев на Лиану, он увидел холодный страх на ее лице, увидел неуверенность в глазах и подумал: что еще сотворил мой отец?

Следующие несколько мгновений прошли как в тумане.

Джордж, выйдя в прихожую, сообщил Лиане о смерти их лучшего друга, человека, которого, как ему казалось, он знал. Лучшего друга, который всю свою жизнь оставался для него уравнением со многими неизвестными. Он подхватил дочь, когда ее колени подкосились и она, пронзительно вскрикнув, начала тихо плакать. И сквозь слезы снова и снова спрашивала, почему Гарольд так поступил, а Джордж отвечал, что не знает. Он утешал ее, успокаивал, его руки обнимали ее так, как не обнимали ее после того, как она перестала быть маленьким ребенком.

Прижавшись к ней лицом, он снова увидел перед своими закрытыми глазами полуосвещенный тоннель, подступающую к краю платформы нетерпеливую толпу, а затем и Гарольда, по необъяснимой причине прыгнувшего с платформы навстречу своей смерти.

Вертолет, с ревом летящий над городом, развернулся и медленно пошел вдоль Пятой авеню. Его бортовые огни отражались на стеклянных фасадах высотных зданий, освещая их внутренние помещения короткими сполохами света.