Роберт Киркман - Восхождение Губернатора

На следующий день Филип велел Брайану и Нику держать рты на замке, пока они находятся в Вудбери и остаются под наблюдением, избегать любого контакта с другими жителями и, по возможности, никому не называть свои имена. К счастью, дом хорошо подходил для временного убежища. Построенный в 1950-х, со старинной обстановкой: на одной стене висело зеркало с отбитыми краями, в гостиной стоял изъеденный молью раскладной диван, рядом с телевизором – огромный прямоугольный аквариум, наполненный накипью и крошечными трупиками золотых рыбок. В квартире было три спальни и проточная вода. Правда, весь дом провонял кошачьим дерьмом и гнилой рыбой, но папа Брайана любил повторять, что «нищие не выбирают». Найдя в кладовой запас консервов, они решили на некоторое время задержаться здесь.

К большому изумлению Брайана, горожане ими не заинтересовались. Брайан знал, что слухи о прибывших распространились среди жителей, но те отреагировали совершенно спокойно, будто бы Блейки и Ник – призраки, поселившиеся в старой квартире. Что было недалеко от правды. Ник ушел в себя и погрузился в Библию, почти ни с кем не общаясь. Филип и Брайан, все еще сердитые друг на друга, тоже по большей части молчали. Они даже не заговаривали о том, что надо найти транспортное средство и продолжить дорогу к югу.

Брайан чувствовал, что все махнули рукой – на путь к побережью, на будущее, а возможно, и друг на друга.

Здоровье мало-помалу возвращалось к нему, но Филип по-прежнему был одержим своей навязчивой идеей и ускользал в ореховую рощицу при любой возможности.

Однажды поздно ночью Брайан услышал, как открылась и закрылась входная дверь. Третью ночь подряд Филип тихо выскальзывал из квартиры – видимо, чтобы проверить Пенни, пока горожане спят. Но вплоть до сегодняшнего вечера он уходил и возвращался осторожно, почти неслышно. Брайан встал с кровати, прошел в гостиную и обмер: Филип тащил за собой Пенни на поводке, словно побитую собаку.

Брайан в ужасе смотрел на невысокий оживший труп с косичками и в испачканном платьице, оставлявший за собой грязную полосу на полу. Оставалось только надеяться, что это временный посетитель, а не новый сосед.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – спросил Брайан брата.

Мертвая девочка клацала зубами и таращилась белесыми глазами на Брайана.

– Все будет хорошо, – ответил Филип, утягивая за собой мертвую дочку по коридору, в сторону прачечной.

– Тебе нельзя…

– Занимайся своими делами.

– Но что, если кто-нибудь…

– Меня никто не видел, – бросил Филип.

То был настоящий кошмар клаустрофоба – комнатушка, пропитанная застарелой вонью кошачьих лотков, с линолеумом на полу, с пробковыми стенами, со сломанной стиральной машиной и сушилкой. Филип протащил слюнявое, рычащее существо в угол и привязал к водопроводной трубе – нежно, но с мастерством, достойным профессионального дрессировщика.

Брайан с ужасом наблюдал за братом. Филип расстелил одеяла на полу и заклеил скотчем острые углы стиральной машины, чтобы защитить Пенни-зомби от повреждений. Теперь стало ясно, что он подготовился к этому заранее. Он тщательно все продумал. Филип обмотал голову девочки кожаным поводком и закрепил его на трубе.

В его движениях чувствовалась заботливость и в то же время строгость опекуна, подготавливающего кресло для ребенка-инвалида. Стальным шестом удерживая крошечного монстра на расстоянии вытянутой руки, он тщательно зафиксировал все крепления.

Брайан беспомощно наблюдал за происходящим. У него возникло ощущение, что он подсматривает за чем-то неприлично интимным, и на краткий миг его бешеные мысли унеслись в прошлое, когда ему было восемнадцать и он посетил дом престарелых в Уэйнсборо, чтобы попрощаться с умирающей бабушкой. Он никогда не забудет, как выглядел медбрат, который о ней заботился. Почти ежечасно тому приходилось вычищать из-под старушки дерьмо. Выражение его лица, когда он проделывал это в присутствии ее родственников, было ужасным: смесь отвращения, стоического профессионализма, жалости и презрения.

То же странное выражение теперь искажало лицо Филипа Блейка, когда он обматывал ремнями голову маленького монстра, тщательно избегая клацающих челюстей. Наконец Филип нежно погладил девочку и поцеловал в лоб. Она щелкнула зубами в сантиметре от его яремной вены.

– Я оставлю свет, солнышко!

Брайан стоял в коридоре, и кровь у него стыла в жилах.