Рекс Стаут - Праздничный пикник (сборник)

Вульф нахмурился:

– Если вы рассчитываете, что газеты воздержатся от грязных намеков и инсинуаций, мистер Байноу, то сразу выкиньте это из головы. А кроме этого что вам еще нужно?

– Я хочу, чтобы память о моей жене не была осквернена никакими подозрениями. Я хочу, чтобы в полиции убедились в полной беспочвенности подозрений о возможной мести со стороны мисс Иннес. Если мою жену и впрямь убили отравленной иглой, выпущенной из фотоаппарата, – а я склонен согласиться с этой версией, поскольку не представляю, как это можно было сделать по-другому, – то убийца – один из троих мужчин. Я хочу, чтобы он был изобличен и понес наказание. И еще: я пришел к вам потому, что там находился мистер Гудвин. Насколько мне известно, он стоял рядом с мисс Иннес, между ней и одним из мужчин, так что наверняка может засвидетельствовать, что у нее в руках был самый обычный фотоаппарат. И я прошу вас положить конец нелепым и грязным россказням. – Он разжал кулаки и переплел пальцы. – Моя жена была добропорядочной, чистой женщиной, и слушать подобные сплетни просто невыносимо.

Вульф кивнул:

– Да, для человека в вашем положении это совершенно естественно. Вам слишком редко приходилось что-либо терпеть. Но любые домыслы об убийстве можно прекратить только одним способом. Для этого надо найти и изобличить подлинного убийцу. – Он слегка повернул голову: – Мистер Фримм, позвольте задать вам самый очевидный вопрос: был ли у мисс Иннес благовидный предлог для того, чтобы оказаться у церкви с фотоаппаратом?

Фримм кивнул:

– О да. Более чем благовидный. Она профессиональный фоторепортер, работает в журнале «Сеньорита». Я не разговаривал с ней с тех пор, как мы… перестали встречаться, но полагаю, что она была там по заданию журнала.

– Когда вы виделись с ней в последний раз?

– Месяц назад. Когда была расторгнута наша помолвка.

– Кто и почему решил ее расторгнуть?

– Мы оба. По взаимному согласию. Просто мы поняли, что не подходим друг другу. – Фримм поджал губы. – Как я вам уже говорил, мистер Вульф, подозрения полицейских совершенно нелепы и абсурдны.

– Без сомнения. – Вульф снова посмотрел на Байноу: – Вы понимаете, сэр, что я не могу допустить, чтобы результатом расследования стал отрицательный ответ. Я не смогу покончить с домыслами и инсинуациями, доказав, что мистер Фримм порвал с мисс Иннес не из-за внезапно вспыхнувшей страсти к миссис Байноу и что мисс Иннес не вынашивала планов мести. Доказать справедливость этих предположений можно, только опровергнув их. Чтобы их опровергнуть, нужно найти настоящего преступника. Для нас подходящая кандидатура – любой из троих мужчин с фотоаппаратами. Вам что-нибудь известно о них?

– Нет. Мне их называли, но я никого не узнал. Я и сейчас их не помню. У меня после произошедшего голова плохо работает. Генри?

– Да, мистер Байноу. Джозеф Херрик, фоторепортер из «Газетт». Огастес Пицци из рекламного агентства… минутку… – Фримм закрыл глаза. Потом открыл. – Вспомнил. «Олловер пикчерз». И Алан Гайс, фотограф на вольных хлебах.

Фримм заметил, что я строчу в блокноте, и спросил, успел ли я записать все имена и фамилии. Я кивнул. Тогда он повернулся к Вульфу:

– Ни об одном из них я никогда не слышал, как и мистер Байноу. Насколько нам известно, ни один из них не был знаком или хотя бы косвенно связан с миссис Байноу.

– Естественно, – проворчал Вульф. – Это навлекло бы на него подозрения. Скорее всего, убийцу наняли. Но если он не призна́ется – а он наверняка не призна́ется, – то как нам искать того, кто его нанял? У вас есть какие-нибудь соображения, мистер Фримм?

– Нет.

– Ни малейших?

– Нет. Я не знаю никого, кто питал бы антипатию к миссис Байноу, и уж тем более никого, кто желал бы… желал бы ее смерти.

– А у вас, мистер Байноу?

– Нет. Разумеется, данный вопрос интересовал и полицию, так что я уже об этом думал. Как ни настаивали полицейские, я так и не смог назвать им ни одного имени.

– Тогда немудрено, что они уцепились за мисс Иннес. – Вульф задрал подбородок. – Давайте избежим недоразумений, сэр. Если вы нанимаете меня для того, чтобы положить конец всяческим домыслам, порочащим вашу жену, то я соглашусь на это только при условии, что не вскрою фактов, которые заставили бы меня усомниться в беспочвенности и безосновательности домыслов. Если же я обнаружу подобные факты, то немедленно прекращаю расследование и выставляю вам счет, а если в мои руки попадают улики, изобличающие преступника, то я передаю их в полицию.