Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)

Холмс оживился и стал вглядываться в длинную полоску воды, окруженную со всех сторон лесом, с видневшимся на дальней кромке воды небольшим строением, о котором, судя по всему, только что и упомянул Бьючамп.

– Это, как я понимаю, и есть Зендский лес?

– Да, – ответил наш провожатый. – А позади него стоит крепость.

Холмс продолжал любоваться озером до тех пор, пока оно не скрылось за деревьями.

Около семи утра мы поднялись на вершину холма. На самой верхней его части располагалось выбеленное здание, местами поросшее плющом. Табличка, висящая на стене, гласила, что мы прибыли на место назначения: «Кабанья голова». Подъехав поближе, мы поняли, почему именно это место было выбрано в качестве тайного убежища: поблизости, пока хватало взгляда, не было ни одного строения. Внизу же сквозь туманную дымку был виден город Стрельсо. Его купола и шпили соборов светились красными отблесками утреннего солнца.

Пока мы выбирались из экипажа, распахнулась грубая деревянная дверь дома и навстречу нам вышел человек с красноватым лицом и в белом переднике. Он направился прямо к нам для приветствия.

– Это Густав, хозяин гостиницы, – быстро проговорил Бьючамп. – Он знает о вас только то, что вы очень важные гости.

Нас бурно поприветствовали и проводили в гостиницу, воздух в которой был странно холодным и застоявшимся. Кучер под присмотром Бьючампа принес наш багаж, и затем тот велел Густаву сопроводить нас в наши комнаты. Улыбаясь и жестикулируя, он проводил нас до большой лестницы в самом центре гостиницы, которая выходила на своеобразный балкон для музыкантов, а оттуда – в простые, но уютные жилые комнаты. Там был уже накрыт завтрак с холодным мясом и сырами. В камине с трудом разгорался только что разожженный огонь.

Густав поспешил на кухню за нашим кофе, а мы скинули пальто и присели за стол.

– Сейчас пятнадцать минут восьмого, – объявил Бьючамп, взглянув на часы. – Посол будет здесь в течение часа.

Завтрак оказался довольно приятным, хотя в это время суток мне по душе другие блюда. Однако кофе был обжигающе горячим, и это тепло оказало на нас живительное действие. После завтрака мы закурили: Холмс и я достали трубки, Бьючамп же – неизменные сигары. По его просьбе я поведал ему всю историю о наших приключениях на железнодорожной станции в Кельне, в то время как Холмс сидел, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза, будто размышляя. Бьючамп слушал очень внимательно, не отводя от меня пристального взгляда своих голубых глаз. Когда рассказ был окончен, он восхитился присутствием духа Холмса.

– Удивительная история, доктор Уотсон! Разумеется, я понимаю, что с моей стороны было бы самонадеянно спрашивать, почему граф Руперт так страстно желает вашей смерти. Да, с тех пор как граф вернулся ко двору, он успел нажить себе множество врагов, особенно при самом дворе. Ходит масса слухов о том, что он безжалостен и жаждет власти, но до этого дня я и не осознавал, что его влияние распространилось и за границы Руритании. Теперь же, когда ваша история подтверждает этот факт, можно предположить и то, что граф Руперт некоторым образом имел отношение и к убийству полковника Сапта в Лондоне.

Не успел я ответить, как Холмс подался вперед и заговорил:

– Разумеется, предположить можно все, что вам будет угодно. Но скажите мне, Бьючамп, если мы вернемся к более важным темам, где еще, кроме замка в Зенде, у графа Руперта есть тайные убежища?

– О, я этого не знаю.

– И что, даже слухов не слышали о том, где они могут быть?

Бьючамп покачал головой:

– Да нет, ничего такого не припоминаю.

Холмс встал и подошел к окну, открыл его, глубоко вдохнул свежий утренний воздух и лишь потом вернулся к месту, где сидел Бьючамп.

– Какая жалость, – произнес он с грустью. – Я ведь и правда думал, что правая рука графа Руперта должна была пользоваться достаточным доверием, чтобы располагать подобной информацией о своем хозяине. Особенно такой близкий ему человек, как вы, барон Гольштейн.

Бьючамп вскочил, его рука метнулась к внутреннему карману пиджака, но Холмс оказался проворнее его. Одним мимолетным движением он подскочил к молодому человеку и нанес ему сокрушительный апперкот в челюсть. Тот безмолвно упал прямо в кресло, без чувств.

– Что происходит?! – воскликнул я в недоумении.

– Ничего особенного, я просто не дал ему применить оружие, – ответил Холмс, нагибаясь и вытаскивая из кармана Бьючампа маленький пистолет «дерринджер». – Крайне ненадежное оружие с неприятной особенностью заедать в самый ответственный момент, к тому же у него такая объемная кобура, что ее нигде толком и не спрячешь, она везде будет оттопыривать платье.