Тим Саймондс - Шерлок Холмс и болгарский кодекс (сборник)

– У них же не было ваших энциклопедических познаний в криминальной истории.

– Ничто не мешало им приобрести эти познания.

– Им приходилось отвлекаться на такие пустяки, как еда и сон, содержать семью. И что было бы с вами, если бы все они приобрели такие познания и научились их применять? Ваши таланты потеряли бы всякую ценность, и ваши триумфы стали бы триумфами Скотленд-Ярда.

– Как это часто бывало, вы, Уотсон, ухватили самую суть. Я вам бесконечно обязан, мой друг.

– Благодарю вас, Холмс. Как по-вашему, с моими руками все в порядке?

– На мой взгляд, да. А что с ними не так?

– Я ощущаю в них какие-то покалывания. Мне кажется, будто кожа на руках постоянно двигается. Проклятье! Я снова должен закрыть глаза, Холмс, чтобы собраться с мыслями.

– Конечно, мой друг.

– Ну, Полли, что поделывает твой милашка Спригс?

– Все петушится!

– Приструнил бы его кто-нибудь.

– Да нет, он вполне безобиден, Люси.

– Он же мужчина… Они не могут быть безобидными.

– Ой, да брось ты! Ему чуть ли не девяносто.

– Все равно мужчина. Я все знаю про них, я же медсестра.

– Недолго тебе быть медсестрой, если будешь продолжать в том же духе.

– А мне все равно, потому что Элвин собирается жениться на мне.

– Если только жена не переломает ему ноги!

– Ну и ехидна же ты, Полли Харрисон! И твоя ревность тебе ни к чему, замужним старухам поздно ревновать.

– Я счастлива и никого не ревную, спасибо большое. А ты лучше пошла бы к своему мистеру Трэверсу. Скорее с ним чего-нибудь добьешься, чем с красавчиком доктором!

– Я же не виновата, что уродилась такой сексапильной девушкой, если ты вообще знаешь, что означает это слово.

– Знаю не хуже тебя, сама такая. Ну, хватит, пора за работу, Люси, иди развлекись с мистером Трэверсом.

– Лучше я еще разок загляну к доктору Уотсону. Мне почему-то кажется, что сегодня ночью его не станет. Пусть знает, что рядом с ним кто-то есть.

– Такая долгая ночь, Холмс. Ведь еще ночь, да?

– Да, утро пока не наступило. Как ваша рука, в ней все еще покалывает?

– Теперь я чувствую это покалывание во всем теле, но зато боль, которая меня мучила, совершенно стихла. Можем ли мы еще немного побеседовать?

– Разумеется, Уотсон, ничто не доставит мне большего удовольствия.

– Есть один вопрос, давно занимавший меня. Скажите, когда вы начали догадываться о деятельности Мориарти?

– Я подозревал о существовании некоего гениального дирижера в криминальном оркестре задолго до того, как поделился с вами своими соображениями. Он был бесплотной тенью в те дни, блуждающим огоньком, который неизменно ускользал от меня. Я не мог узнать даже имени этого человека, но тем не менее понимал, что он есть, великий организатор преступлений в Лондоне, контролирующий всё мозг. Многие годы я обнаруживал его следы в различных, порой самых мелких преступлениях, их ни с чем было не спутать. Ограбление в Сильвертауне, скандал в клубе «Танкервиль», похищение сокровищ из Британского музея, кража драгоценностей в Бишопсгейте, дело о фальшивой прачечной – все эти несхожие, разрозненные преступления обладали признаками, указывающими, что за ними стоит один и тот же человек. И я решил посвятить часть своих сил тому, чтобы узнать, кто он такой.

– Должно быть, задача была труднейшая.

– Продвижение оказалось мучительно долгим. После каждого шага вперед меня отбрасывали назад, на исходную позицию. Иногда, получив информацию от агента, я начинал надеяться на успех, но тут же меня лишали надежды. Порой я отказывался от выгодных предложений, лишь бы не отрываться от того, что представлялось мне самым важным делом из всех, с которыми я когда-либо сталкивался.

– Я узнал о Мориарти незадолго до событий, которые описал под названием «Последнее дело». На тот момент сколько времени вы уже преследовали эту призрачную, неуловимую фигуру?

– Думаю, несколько лет. Я не сразу сообразил, что за спинами преступников стоит могучая организующая сила, но когда понял это и оценил масштабы деятельности неведомого противника, то смог выявить дела, где он оставил свой след.

– Когда-то вы сказали, что различаете руку Мориарти в нераскрытых преступлениях. Но если преступление не раскрыто, как можно судить о тех, кто его совершил?

– Могу выразиться точнее: я отыскивал следы Мориарти в делах, не раскрытых до конца. Хотя такие преступления отличал оставленный им уникальный автограф, я не всегда имел возможность заняться ими лично. Я видел последствия, круги, расходившиеся на поверхности, и по ним было нетрудно вычислить точку, откуда они исходили. Медленно, но верно я начал проникать в организацию Мориарти. Среди его миньонов были такие, которые, страшась профессора, еще сильнее боялись меня и закона, стоящего за мной. Используя этих негодяев, я смог узнать, как работает Мориарти и как он правит своей империей. И тем не менее прошло еще два года, прежде чем я выяснил, как зовут этого человека. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что он мне знаком!