Тим Саймондс - Шерлок Холмс и болгарский кодекс (сборник)

– Я отлично помню, Холмс, и кур, и свиней, – ответил я, начиная терять терпение.

– А еще там нас осведомили, сделав несколько блистательных отступлений, что отец принца Август является братом Фердинанда Второго, короля Португалии, а также двоюродным братом королевы Виктории и ее супруга принца-консорта Альберта.

– Холмс! – возопил я, уже не пытаясь сдерживать раздражение. – Ну все, сдаюсь. Да, вы правы, на пути к пещерам принц никуда не торопился и совсем не гнал автомобиль. Но мы гости его страны. Ради всего святого, к чему вы клоните?

Мой друг неожиданно помрачнел:

– Дело вот в чем, Уотсон. Как вы помните, заявившись к нам на Бейкер-стрит рано утром, в начале шестого, принц сообщил, что глаз не сомкнул после исчезновения Зографского евангелия.

– Да.

– От него мы узнали, что судьба его страны и миллионы жизней зависят от скорейшего возвращения древней рукописи, так?

– Да, слово в слово.

– Более того, царь в Петербурге давно вынашивает планы нападения, которое станет неизбежным, если просочатся слухи о пропаже евангелия. И только возвращение древнего манускрипта способно остановить массированное наступление со стороны Дуная.

– Да, именно об этом принц и предупреждал.

– А еще он намекал на какую-то церемонию, имеющую отношение к его сыну?

– Да, Холмс. Он делал особый упор на этом.

– Вам не показалось, что все это выдумки?

– Вовсе нет! – выкрикнул я. – И ваш брат Майкрофт, и сэр Пендерел убеждали нас в том, что опасность свержения Фердинанда более чем реальна.

– Если угроза трону и династии столь велика и близка, почему же мы не отправились прямиком в пещеры? Почему? Почему было столько отклонений от маршрута? Разве главная цель принца заключалась в том, чтобы познакомить нас с флорой и фауной Болгарии, историей ее монастырей, почтовыми марками «Черный пенни» тысяча восемьсот восемьдесят пятого года выпуска и «Желтый трехскиллинговик», который был вовсе и не желтым, с родословной Кобургов по Евангелию от Луки, курганником и красной уткой? Разве не о спасении трона и династии он должен был думать? Свернув к Каменной Свадьбе, мы отклонились от курса самое меньшее градусов на сорок. А озеро Сребырна отняло у нас полдня пути. К чему была вся эта чехарда по пути следования к месту преступления? Вы в состоянии мне это объяснить?

Холмс отвернулся. Было ясно, что он хочет остаться наедине со своими мыслями. Я уже намеревался отложить в сторону газету, которую все это время держал в руке, как взгляд мой упал на заметку, где упоминалось имя моего друга. Это была перепечатка из «Чикаго сан», сообщавшая о кончине Элмера М. Андерсона, самого известного детектива Пинкертоновского агентства, который за двадцать три года своей деятельности разоблачил преступников без счета. В некрологе описывались его последние часы:

Умирающему читали вслух захватывающий детективный рассказ «Рейгетские сквайры», опубликованный в журнале «Стрэнд». Он лежал совершенно спокойно, очевидно пребывая в забытьи, пока речь не зашла о всемирно известном детективе Шерлоке Холмсе и его дедуктивном методе. Тут умирающий словно пришел в неистовство. «Ну что, получили! – вскричал он с восторгом. – Клянусь Небом, Холмс снова их сделал!» С этими словами на устах Андерсон почил. Он ушел со счастливой улыбкой на лице. Его кумир снова стяжал заслуженные лавры.

Пришло время отправляться во дворец на конкурс Шерлоков Холмсов. Экипаж провез нас по городским улицам. Дворцовые коридоры гудели, охваченные суетой. По мере приближения к месту проведения конкурса все явнее становились шорох шелка и жужжание голосов.

Лакей распахнул огромные двери, и перед нами предстало завораживающее зрелище. Вся зала, от края до края, была заполнена людьми в униформе всех цветов радуги. Почти на каждом столе лежал складной фотоаппарат фирмы «Кодак».

Мы увидели армейских чинов и офицеров дворцовой стражи в полном обмундировании, а также дам, чьи наряды копировали новинки парижских домов моды с Рю де ля Пэ. Модным дополнением к их туалетам служили сверкающие опаловые кабошоны, манто из выдры и болеро из обезьяньего меха. Красный, зеленый, ярко-синий, фиолетовый – ни один цвет, ни один оттенок не был оставлен без внимания.

Разодетые слуги суетились возле столов, ожидающих болгарскую знать.

И словно Солнце, доминирующее над небесными телами, которых гравитация вынуждает обращаться по орбите вокруг него, Фердинанд стоял ослепительный и нелепый в форме генерала болгарской армии и с золотыми шпорами.