Уильям Коллинз - Без права на наследство

– Позвольте обо всем рассказать подробнее, – продолжил мистер Пендрил. – В первом письме Майклу Ванстоуну я не ограничился формальным известием о положении вещей. Я искренне и детально сообщил ему о том, какие обстоятельства привели к смерти его брата и супруги покойного, а также о вас. Когда пришел краткий ответ с указанием обратиться к агенту мистера Ванстоуна, а потом когда мне были переданы инструкции, я не мог поверить, что это окончательное и обдуманное решение. Я уговорил адвоката мистера Ванстоуна немного помедлить, чтобы я смог встретиться в Лондоне с мистером Ноэлем Ванстоуном, а сам написал еще одно письмо его отцу в Цюрих. Очередной ответ Майкла Ванстоуна был резким, почти грубым. Он категорически заявлял, что все предоставленные ранее инструкции окончательные и пересмотру не подлежат. Боюсь, мне неизвестны средства, способные тронуть столь бессердечного человека.

– Я скажу от себя и от своей сестры, – произнесла Нора, по-прежнему сжимая в руке руку Магдален. – Вы сделали все, что было в ваших силах, мистер Пендрил. Мы старались не питать надежды, и теперь благодарны вам за доброту, она для нас бесценна.

Магдален внезапно высвободила руку и придвинула стул ближе к столу. Опершись на него локтем, она подалась вперед и взглянула прямо в лицо адвоката. Она была бледна, но серые глаза сверкали, а голос зазвучал ниже и глубже обычного тона:

– Насколько я понимаю, мистер Пендрил, брат нашего отца прислал в Лондон инструкции, и у вас есть их экземпляр. Вы привезли его?

– Конечно.

– Могу я взглянуть?

Мистер Пендрил заколебался, беспокойно переводя взгляд с Магдален на мисс Гарт и обратно.

– Прошу, не настаивайте на этом, – смущенно сказал юрист. – Достаточно того, что вам известен итог. Зачем мучить себя чтением этого документа? Он составлен в жестком тоне, игнорирует чьи-либо чувства, даже мне трудно было его читать.

– Я ценю вашу доброту, мистер Пендрил. Но этот текст не ранит мою душу, так что позвольте мне повторить просьбу, – и она протянула тонкую девичью руку, не знавшую тяжелого труда, совсем нежную.

– О, Магдален, подумай еще раз! – воскликнула Нора.

– Вы огорчаете мистера Пендрила и всех нас, – поддержала старшую сестру мисс Гарт.

(«Глупцы! – подумал про себя мистер Клэр. – Они что – ослепли и не видят, что она твердо решила действовать по-своему?»)

– Я совершенно серьезна, – заявила Магдален. – У меня есть основания разобраться в ситуации. Пока я знаю лишь то, что брат нашего отца намерен лишить нас всего. У него должны быть мотивы для такого поведения. Он сознательно грабит Нору, меня, и я полагаю, мы имеем право знать, почему.

– Я этого знать не желаю, – решительно возразила Нора.

– А я желаю, – твердо повторила Магдален.

Тут мистер Клэр впервые счел должным вмешаться:

– Вы поступили, как считали нужным. Ваша совесть чиста, – обратился он к юристу. – Ее право знать, если она этого хочет.

Мистер Пендрил со вздохом достал письмо с инструкциями Майкла Ванстоуна и протянул его Магдален. Уголок одной из страниц был загнут, и когда девушка взяла рукопись, та открылась именно на этом месте.

– Здесь речь идет о нас с сестрой? – уточнила она.

Мистер Пендрил молча кивнул, и Магдален положила письмо на стол перед собой.

– Мне читать вслух или про себя, как ты хочешь, Нора?

– Про себя, – мисс Гарт ответила за Нору, которая была, на ее взгляд, слишком расстроена.

Магдален пожала плечами и сосредоточилась на лежавшем перед ней тексте.

«…Теперь вы располагаете ясным изложением моей воли относительно денежной собственности, а также продажи мебели, экипажей, лошадей и прочего. Последнее, что хочу сказать, касается лиц, проживающих в доме, по поводу которых я получил абсурдные просьбы от имени некоего адвоката по имени Пендрил, несомненно, преследующего личную выгоду.

Я так понимаю, мой брат оставил двух незаконнорожденных детей, ныне молодых особ женского пола, вполне взрослых, чтобы самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Я не собираюсь осуждать сентиментальные высказывания этого адвоката, в следующих абзацах я просто выскажу свои соображения по поводу этих двух молодых особ.

Дайте им понять, что я считаю обстоятельства, передавшие наследство в мои руки, актом Провидения, направленным на восстановление справедливости в отношении меня, так как все это наследство изначально должно было принадлежать мне. Я получаю деньги не только по закону, но и по божьей воле, вопреки коварству младшего брата, в свое время лишившего меня того, что мне предназначалось по праву. Я прервал с ним все отношения еще в юности. То, что он много лет пренебрегал моралью, представляя обществу некую женщину в качестве своей жены, тогда как она его женой не являлась, было дополнено не менее аморальным поступком – заключением с ней брака после долгого сожительства. Такое поведение наказано Высшим Судом в его детях. Я не намерен принимать на себя ответственность и разделять его вину, признавая его незаконных отпрысков и позволяя им пользоваться моим честным именем. Я даю им шанс показать себя достойными особами, выделяя каждой по сто фунтов, чтобы они могли начать собственную жизнь. Этим письмом я даю вам указание выплатить им означенные суммы под расписку, с оформлением всех положенных формальностей. На этом я желаю покончить с любыми контактами с этими особами. Они обязаны немедленно покинуть дом, относительно которого я уже дал вам все необходимые распоряжения. Решение мое твердое и окончательное».