Уильям Коллинз - Без права на наследство

Спустились сумерки, летняя ночь приходит быстро. Как раз когда зажигали первые лампы, из Бристоля прибыл доктор. Его слова не принесли облегчения: «Мы сделаем все возможное, надо надеяться. Шок оказался для нее слишком сильным, миссис Ванстоун ослабела. Я останусь с ней на ночь».

Он открыл окна, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Отсюда открывался вид на подъездную дорогу, где у ворот стояли небольшие группы местных жителей.

– Предупредите людей, чтобы они не шумели, – распорядился доктор.

Но в этом не было нужды: там собрались работники покойного, несколько женщин и детей из деревни, все они притихли и переговаривались только шепотом. Трудно было найти хозяина добрее, чем мистер Ванстоун. Он помогал, утешал и подбадривал, сочувствие к его семье смешивалось теперь с опасениями за будущее. Для всех наступали теперь трудные времена.

Некоторое время спустя из своего коттеджа пришел в одиночестве старый мистер Клэр, он ждал в холле, чтобы узнать новости от врача. Мисс Гарт спуститься не могла, но послала ему известие со слугой, что все неясно. Мистер Клэр обещал вернуться через пару часов и медленно удалился. Внезапная смерть давнего и единственного друга, казалось, не произвела в нем существенных перемен. Когда он вернулся, мисс Гарт смогла встретиться с ним.

Они молча пожали руки друг другу, она немного подождала, а потом заговорила сама. Она боялась, что он станет расспрашивать о трагедии с мистером Ванстоуном, но он даже не упомянул об этой неожиданной смерти. Он лишь хотел знать, лучше или хуже миссис Ванстоун. Повлияло ли горе на здоровье супруги? Обычный человек едва ли смог бы усомниться в этом, так что мисс Гарт даже растерялась, и он повторил свой вопрос: ей лучше или хуже?

– Улучшений нет, – ответила гувернантка, – если и есть перемены, то к худшему.

Они говорили у окна гостиной, выходившего в сад. Мистер Клэр помолчал, кивнул, сделал шаг к выходу, а потом вдруг остановился и задал еще один вопрос:

– Доктор дает ей шансы на благополучный исход?

– Он не скрывает от нас, что она в опасности. Нам остается только молиться за нее.

Старик коснулся ладонью руки мисс Гарт, внимательно взглянул ей в лицо и спросил:

– Вы верите в силу молитвы?

Гувернантка отшатнулась.

– Как можете вы, сэр, задавать мне подобный вопрос в такой момент?

Он ничего не ответил, но не сводил глаз с ее лица. Потом все же бросил:

– Молитесь! Молитесь, как никогда раньше, чтобы миссис Ванстоун осталась жива.

С этими словами он ушел. В его манере и тоне скрывалась смутная, невысказанная угроза – известная ему, но не мисс Гарт. Она невольно пошла следом в сад и окликнула мистера Клэра. Он слышал ее, но не обернулся, а только ускорил шаг, явно желая избежать дальнейшего разговора. Она смотрела, как он пересекает залитую лунным светом лужайку. Потом на мгновение мелькнули белые руки, раздвигавшие ветви над головой, и фигура соседа скрылась за живой изгородью. Мисс Гарт вернулась к хозяйке, встревоженная сильнее прежнего.

Пробило одиннадцать. Где же сестры? Горничные доложили, что обе девушки находятся в своих комнатах. Прежде чем вернуться в спальню миссис Ванстоун, гувернантка решила проведать своих воспитанниц. Спальня Норы была ближе. Мисс Гарт заглянула туда: коленопреклоненная фигура со склоненной головой вызвала у гувернантки слезы умиления, она осторожно прикрыла дверь и прошла к Магдален. Перед ее комнатой она немного помедлила. Ее смутил странный звук – непрестанный шорох ткани, то ближе, то дальше. Магдален явно ходила туда-сюда. Мисс Гарт постучала. Шорох прекратился, дверь распахнулась, и перед гувернанткой появилось несчастное юное личико в окружении растрепанных локонов. Большие светлые глаза были широко раскрыты, но слез в них так и не было видно. Сердце воспитательницы мучительно сжалось от сочувствия. Она ласково взяла девушку за руку.

– О, дорогая, ты так и не плачешь! Если бы я могла помочь тебе! Поговори со мной, Магдален, ну попытайся… Вот Нора…

– Нора не виновата в том, что случилось, – с усилием выдавила Магдален. – Он погиб из-за того, что занимался моими делами. Позвольте мне самой нести это бремя, – она легонько коснулась холодными губами щеки мисс Гарт и закрыла дверь.

И снова неумолимый безостановочный шорох платья, сухой механический звук, отрицающий сочувствие и прощение, лишающий надежды.

Миновала ночь. Было решено послать за лондонским доктором, у которого миссис Ванстоун консультировалась полгода назад, но он смог бы прибыть лишь на следующий день. Перемен к лучшему не наблюдалось.