Уильям Коллинз - Без права на наследство

– Прошу прощения, мэм, мисс Мэрабл говорила мне, что эта молодая леди впервые будет принимать участие в постановке. Не могу в это поверить!

– Но это правда, – мисс Гарт и сама была удивлена. Неужели интерес Магдален к театру проистекал из природной склонности и дарования?

Репетиция продолжалась. Тучная леди в нелепом парике (та самая, с чувствительным сердцем) изображала сентиментальную Джулию с сугубо трагической точки зрения, непрестанно используя внушительный носовой платок. Старая дева, игравшая роль миссис Малапроп, делала чудовищные ошибки в тексте и от этого все сильнее нервничала. Несчастный, которому досталась роль сэра Энтони Абсолюта, не соответствовал ни по возрасту, ни по темпераменту, а потому отчаянно наигрывал – он постоянно колотил палкой об пол и шаркал ногами, представляя старика. Первый акт продвигался вперед – с остановками и перебоями, спадами и внезапными затруднениями. И только Люси радовала глаз живостью и естественностью, простотой манер и отличным знанием текста.

Однако репетиция не обошлась без непредвиденных трудностей, с которыми в самой первой сцене Магдален не сталкивалась. И отсутствие опыта в данном случае неизбежно приводило ее к ошибкам. Режиссер торопился помочь ей с энтузиазмом, которого не проявлял по отношению к другим участникам спектакля. Один раз он подсказал ей, как выдержать паузу, прежде чем покинуть сцену. В другой попросил остановиться на полуфразе, склонить голову и дерзко бросить взгляд в сторону публики – и она мгновенно поняла и все исполнила. Когда она достала список полученных подарков, ей удалось непринужденно похлопать по нему пальцами (как бы спрашивая подтверждения) и слегка улыбнуться, давая оценку событию. Она могла принять ехидный вид и сделать особые акценты, точно соблюдать расположение на сцене и развороты в сторону зала. Лицо режиссера сияло от радости. Он засунул папку с пьесой под мышку и захлопал в ладоши, к нему присоединились и джентльмены, наблюдавшие за репетицией. Дамы переглянулись с сомнением, словно не знали, стоит ли так явно поддерживать новенькую. Но Магдален была слишком увлечена процессом. Она старалась исполнять сцены без ошибок, на лету ловила советы и с охотой повторяла некоторые эпизоды.

– Она понимает каждый намек! – воскликнул режиссер. – Она прирожденная актриса!

– Надеюсь, что нет, – пробормотала мисс Гарт, чуть не уронив рукоделие, которым занималась, пока другие репетировали. Оправдывались ее худшие опасения, ведь театр – совсем не благородное занятие для леди и джентльменов, это она знала твердо. Магдален как легкомысленная неопытная девушка – это одно. Магдален с талантом прирожденной актрисы – случай потруднее.

А репетиция тем временем продолжалась. Во втором акте на сцене вновь, в последний раз, согласно пьесе, появилась Люси – на этот раз вместе с сэром Луциусом и Работягой. Магдален сделала ошибку, но и на этот раз с полуслова поняла режиссера и исправилась на ходу. «Браво!» – воскликнул за сценой один из джентльменов. «Невероятно, она же играет совсем пустячную роль», – проворчали дамы. «Господи, помилуй! Как жаль, что мы не паписты, я бы завтра же отправила ее в монастырь», – мысленно простонала мисс Гарт. В этот момент в комнату вошел один из слуг мистера Мэррабла, и гувернантка воспользовалась возможностью и отослала его за сцену с заданием: «Мисс Ванстоун исполнила свою роль в репетициях, прошу ее пройти ко мне и сесть рядом». Слуга вернулся с вежливым извинением: «Наилучшие пожелания от мисс Ванстоун, она просит прощения, но подойти не может, так как помогает мистеру Клэру». Ее помощь оказалась, видимо, толковой, так как Фрэнк неплохо справился. По крайней мере, на фоне других джентльменов выглядел отлично. Режиссер прокомментировал: «Она его буквально вытянула. Какая жалость, что ей не досталась роль получше».

«Какое счастье, что не досталась, – подумала мисс Гарт. – Одно утешение, что во втором акте она быстро выходит из действия».

Мисс Гарт имела склонность рассуждать логически, а потому никогда не спешила с выводами. Торопливость она считала слабостью. Но в данном случае она сама совершала ту же ошибку, поскольку заранее убедила себя в разрушительном влиянии спектакля, а особенно сценического успеха, на характер молодой особы.

По окончании репетиции тучная дама в парике отделилась от компании, чтобы подкрепиться у столика с закусками, приготовленного по распоряжению гостеприимного мистера Мэррабла. Ее отсутствия никто не заметил вплоть до начала следующей репетиции, но в назначенный час исполнительница роли Джулии не появилась. Вместо этого к сцене приблизилась миссис Мэррабл, в руке у нее было раскрытое письмо. Хозяйка дома отличалась прекрасным воспитанием, но в моменты крайнего волнения даже она могла потерять уверенные и сдержанные манеры. Она взмахнула руками и издала восклицание, которое едва ли было уместным в устах леди. Потом она протянула письмо дочери: