Барбара Вайн - Подарок ко дню рождения

Я открыла ящик, где лежали оставшиеся украшения Хиби. Я была почти уверена, что когда заглядывала туда в последний раз – я часто это делала, чтобы проверить жемчуг, – медальон, обручальное кольцо и браслет лежали в серебристой картонной коробке сверху, а старая коробочка от духов с жемчугом лежала под ней. «Почти». Я не могу быть совершенно уверена, ну и что? Джерри иногда бросал взгляд на эти вещи. Они принадлежали ему, он имел на это право. Может быть, он сидел тут по вечерам, тоскуя по женщине, которая их носила.

Одежда Джерри, как мне показалось, была разложена более аккуратно, чем прежде. Но это было почти три года назад, и он мог уже взять себя в руки. Моя комната сохранилась такой, какой я ее оставила, опрятной и аккуратной, конечно, хотя и покрытой пылью. Ну, я не жду чудес, а если бы Джерри вытирал пыль в квартире, это было бы чудом. В комнату Джастина я вошла в последнюю очередь. Я начинала уже сомневаться в ощущении того, что в мое отсутствие тут побывал кто-то еще. (Я не имею в виду Гранию или Уэнди.) И тут меня опять настигли сомнения. Комната Джастина была такой же аккуратной, какой я ее оставила. Я всегда заставляла его убирать все перед тем, как лечь спать, но он ужасно сопротивлялся, и раз за разом Джерри отменял мои распоряжения и разрешал ему оставить все как есть. Я была уверена, что никто из них не мог поставить все вещи на место, тем более что я обнаружила, что у Джастина появилась новая игрушка. Это была модель фермы с коровами и овцами, с парой лошадей и телегой, с сотней кур, с прудом для уток и стогом сена. Фермер с вилами и его жена с ведром для дойки были похожи на пару амишей [10]. Но, я полагаю, ферма ему понравилась. Кто-то – наверное, его бабушка или одна из девушек, сделал ему этот подарок… нет, не так, – это сделал человек, который не очень хорошо знал сына Джерри, если думал, что эта новинка утешит его в мое отсутствие.

И хотя новое местоположение серебристой коробки заставило меня немного задуматься, я не слишком встревожилась. На пару минут меня охватило сожаление, что я не положила волосок на коробку с жемчугом, ведь тогда я могла бы точно знать, передвинули ли ее. Но я этого не сделала, и вряд ли оно имело значение. Я приготовила на ужин пасту с салатом и хороший цельнозерновой хлеб. Джастин сморщил нос на хлеб, как обычно, и сказал, что ему нравится белый нарезной, который они где-то ели. Я лишь предположила, что в мое отсутствие они, должно быть, часто ужинали вне дома, и всё.

Джерри был со мной очень мил, любезнее, чем все предыдущие месяцы, даже годы. Он спросил о маме; я посетовала на то, что мне понадобится выходной, или даже пара дней, когда я захочу поехать ее навестить, и добавила, что она живет в Онгаре, а это не дальше двадцати пяти миль отсюда. Не могу сказать, что кто-то из них скучал по мне. Мы, как обычно, уселись перед телевизором, но я настояла, чтобы сначала Джастин отправился в постель, так как было уже почти полдевятого. Джерри продолжал быть любезным. Он даже спросил у меня, какую программу я предпочитаю смотреть.

Я вытерла пыль у себя в комнате перед тем, как лечь спать, и вытряхнула тряпку в окно, как делала моя мама, когда я была маленькая.

Эту следующую запись я сделала два дня спустя. Я пишу это потому, что не знаю, чем еще заняться, потому что все еще пребываю в шоковом состоянии.

Сегодня суббота, и Джерри повел Джастина купить туфли. В таком возрасте их ноги растут так быстро, что они меняют по три пары в год. Перед уходом Джерри предупредил меня, что они где-нибудь выпьют чаю и вернутся поздно.

– Надеюсь, не позже семи вечера, – ответила я. – Вчера Джастин лег поздно, а ему не следует приобретать дурные привычки.

День выдался непогожий, после полудня то и дело начинался дождь. Я решила никуда не выходить, хотя в действительности мне следовало бы заглянуть в библиотеку, так как мне было нечего читать. Вместо этого я осталась дома, но у Джерри было так мало книг, что даже меня это удивило. Хотя я могла ожидать этого, Хиби, конечно, читала самое большее пару дешевых романов в год, а Джерри посвящает все свое свободное время телевизионным передачам – абсурдно много времени для образованного мужчины. Тем не менее я нашла роман Шарлотты Бронте «Городок» – книга нулевого уровня, по-моему, – и вскоре обнаружила, что это самый тоскливый роман из всех существующих. Я не питаю иллюзий по поводу моего состояния и положения в этом мире и не могла не заметить параллелей между историей «Городка» и моей собственной. Героиню могли писать с меня, если бы я жила в то время. Люси Сноу – это я. Но Бронте описывает одиночество женщины, и пренебрежительное отношение к ней слишком жестоко даже для меня, поэтому я сдалась и вместо чтения навела порядок в кухонных шкафчиках.