Самюэль Бьорк - Я путешествую одна

Последнее он прокричал кому-то в комнате. Получив ответ, он вернулся к телефону.

– Если Хайди права и найдет его, он будет у тебя в течение дня, хорошо?

– Замечательно.

Только он успел повесить трубку, как в двери показалась голова Габриэля Мёрка.

– Что-нибудь слышно от Мунка или Мии?

– Только что говорил с Мунком, Миа не берет трубку, а что такое?

– Я только хотел рассказать ей, что мы восстановим то видео в течение дня. Я переслал его товарищу, который рубит в этом.

– Хорошо, – сказал Людвиг, вдруг вспомнив, о чем попросил его Мунк. – Тебе, случайно, не нужно немного свежего воздуха?

– В смысле?

– Дочке Мунка нужны какие-то вещи, она в той квартире. Сможешь отвезти ей?

– Ладно, – кивнул Габриэль. – Что нужно купить?

– Подожди секунду, – сказал Людвиг, открывая список, присланный Мунком в сообщении.

Войдя в маленький домик, Эмилие Исаксен не поверила своим глазам. В коридоре было темно и все завалено вещами так, что невозможно пройти. Остальные части дома были не лучше. Остатки еды, пепельницы, мешки с мусором, которые никто не выбрасывал. Она еле-еле удержалась, чтобы не зажать нос. Тем не менее она постаралась сохранить доброе выражение лица, чтобы не подвергать мальчика еще большим переживаниям – он и так достаточно пережил. Один дома целую неделю в этой горе мусора, без еды и без присмотра. Эмилие была в ярости, но ей удалось сохранить улыбку.

– Хотите посмотреть наш тайник? – спросил малыш Торбен.

– С удовольствием, – сказала она и пошла за ним наверх по лестнице.

Похоже, счастье переполняло его оттого, что кто-то пришел в гости… Вначале, когда он открыл ей дверь, он был немного растерян, напуган, его большие глаза слезились, но теперь отошел.

На втором этаже все было так же, как на первом. Эмилие уже не могла этого вынести. Это было уже слишком. Бедность – одно дело, но это?! Первая дверь, очевидно, была в комнату мальчиков, и это место чем-то напоминало дом. Внутри пахло чистотой, комната была светлой и убранной.

– Мы прячем вещи в матрасе, на случай если придут злодеи, – улыбнулся Торбен, присев на колени перед кроватью.

Он расстегнул молнию сбоку тонкого матраса и приподнял его, чтобы Эмилие увидела.

– Это записка от Тобиаса? – спросила она.

– Ага, – Торбен энергично закивал.

– Можно мне взглянуть?

– Конечно можно.

Он засунул грязную ладошку в тайник и протянул ей бумажку.

Я ухожу в лес шпионить за христианскими девочками. Скоро вернусь. Тобиас.

– Ты знаешь, когда он это написал?

Малыш задумался.

– Н-н-нет. Но это было до того, как я вернулся домой, потому что она лежала здесь, когда я приехал.

Эмилие не смогла сдержать смех.

– Ты правильно говоришь. Когда ты вернулся домой?

– После футбольного мачта.

– Что это был за футбольный матч? Можешь вспомнить?

– «Ливерпуль» против «Норвича», я смотрел мачт у Класа, у них есть каналы со всем футболом, не только кубок Норвегии, а вообще весь футбол. Мы с Класом болеем за «Ливерпуль». Они выиграли.

– Может быть, в субботу?

– Наверное, в субботу, да, – кивнул Тобиас, почесав в голове.

Мальчик был весь грязный с ног до головы, и от него плохо пахло. Ему нужна ванна, чистая одежда, еда, чистое постельное белье. Сегодня пятница. Он дома один с субботы. Эмилие в растерянности сидела на полу. Что ей делать дальше? Не может же она оставить мальчика одного? И нельзя же забирать его к себе домой? Или забрать?

– Хотите посмотреть, что у нас еще есть в тайнике? – улыбнулся Торбен.

Он словно боялся, что она уже уезжает, теперь, когда она получила то, что хотела.

– Конечно, хочу, но послушай, Торбен…

– Да?

– Тобиас не приходил домой после того, как ты нашел его записку?

– Нет, никого не было дома.

– И никто не звонил?

Малыш покачал головой.

– Телефон не работает. Когда я снимаю трубку, нет гудков, а мобильный телефон очень дорогой, вы знали об этом?

Эмилие кивнула, погладив мальчика по голове.

– Да, он довольно дорогой, да и необязательно его иметь.

– Ага, Тобиас тоже так говорит.

– Кто такие эти христианские девочки?

– Мы не знаем, только догадываемся, – рассудительно заговорил Торбен. – Некоторые считают, что они едят других людей, это неправда, но мы знаем, что они не ходят в нашу школу, у них своя школа.

Эмилие знала о них все то же самое, что и остальные. Почти ничего. Они, конечно, обсуждали это с учителями, но на самом деле это все были сплетни, никто из детей не был зарегистрирован в школе, а значит это не их ответственность.