Хьелль Ола Даль - Последний расчет

– Ничего странного, – заметил Фрёлик. – Если убийца ехал, как мы сейчас, и остановился там же, где мы, он, должно быть, перенес тело через дорогу, а потом перебросил через заграждение.

– Значит, он ехал в другую сторону, – ответил Гунарстранна. – Итак, убийца затаскивает Катрине в машину, насилует и душит ее, раздевает, проезжает по дороге семьсот или восемьсот метров, останавливается, выбрасывает ее за заграждение, возвращается в машину, едет дальше и…

– В таком случае, – перебил его Фрёлик, – водителю пришлось бы остановиться на самом повороте, а там остановка запрещена. Ты бы остановился посреди скоростного шоссе, чтобы избавиться от трупа?

– Если среди ночи – может быть, – с сомнением ответил Гунарстранна и добавил: – Что-то здесь не сходится.

– Скорее уж он остановился здесь, на нашей стороне дороги, – заметил Фрёлик, косясь на Гунарстранну. – А в эту сторону ехал Крамер, – многозначительно напомнил он.

Гунарстранна ответил ему загадочной улыбкой и принялся рассуждать вслух:

– Куда бы ни ехал убийца, здесь он остановился. Если он ехал, как мы, в сторону Осло, зачем он перенес ее на другую сторону дороги? Ведь он мог выбросить труп в канаву и здесь! Нет! Должно быть, убийца ехал с другой стороны, из Осло, и остановился на повороте.

Они вышли из машины, перешли дорогу и заглянули за заграждение, где у подножия утеса несколько дней назад нашли труп Катрине Браттеруд.

– Если убийца ехал из Осло, – сказал Гунарстранна, – возможно, Крамер говорит правду. С другой стороны, убийца мог избавиться от трупа и одежды именно таким образом нарочно, чтобы нас запутать.

Фрёлик пожал плечами. Мимо проехала машина, и ему пришлось кричать:

– Все зависит от того, когда и где ее убили! Если ее подобрали, когда она направлялась к Холмлиа, и убили между Холмлиа и этим местом, скорее всего, убийство произошло там, на парковке. – Он кивнул на берег узкого залива, где стояло две машины. – Потом убийца поехал дальше и выбросил труп, а после избавился от одежды в том месте, где ее нашел Иттерьерде.

Гунарстранна перегнулся через заграждение.

– Странно, что он даже не попытался спрятать труп! – Он снова принялся рассуждать вслух: – На теле не нашли никаких украшений. Поэтому…

– Похоже, убийца действовал очень хладнокровно, – закончил за него Фрёлик. – Хладнокровно и целенаправленно. Одежда отдельно, украшения отдельно, труп отдельно.

Он быстро оглядел фьорд и последовал за Гунарстранной к машине.

– И все же в последней версии меня кое-что не устраивает, – признался инспектор, когда они тронулись с места.

– Что именно? – спросил Фрёлик.

– Что убийца ехал из Осло. Трудность в том, что мы как будто бредем в темноте. Если машина ехала на восток из Осло, убийца сейчас, возможно, уже в Швеции, а мы остались с носом.

Она сидела за их обычным столиком в глубине ресторанного зала. Должно быть, она пришла уже давно, потому что перед ней стояла полупустая бутылка минеральной воды «Фаррис». Лучи солнца, проникавшие снаружи, подсвечивали ее густые темные волосы. Она читала какие-то документы, но, заметив его, сложила все в сумку. Он отдал гардеробщику джинсовую куртку, вначале переложив бумажник в задний карман.

Он залюбовался ею. Она надела летнее платье, которое очень ей шло. По будням ей приходилось одеваться в строгие костюмы. Плечи успели загореть и приобрели золотистый оттенок.

– Как обычно? – спросила она.

Он кивнул и сел.

– Хорошо, – сказала она. – Я уже сделала заказ.

– Что ты думаешь о татуировках? – спросил он.

Она вопросительно подняла брови:

– Неужели ты хочешь сказать, что…

– Нет, я имею в виду тебя. Тебе никогда не хотелось сделать себе татуировку?

Она покачала головой:

– При моей-то работе? – Она выставила одно плечо вперед и принялась его рассматривать, как будто на нем уже была наколка. – При моем-то образе…

– У убитой девушки была татуировка… большая наколка на животе. – Он показал место пальцем.

Ева-Бритт посмотрела на него исподлобья.

– Франки, по-твоему, тату – это сексуально?

– Может быть. Только не на трупе. Но что ты думаешь? Может татуировка кого-нибудь украсить?

– Стриптизершу – наверное. – Она подвинула бутылку, чтобы официанту было куда поставить блюда. – А меня – нет. – Она посыпала спагетти тертым пармезаном.

– Кажется, у Лены есть тату, – вспомнил Франк. Лена была давней подружкой Евы-Бритт.