Роберт Стивенсон - Похождения одной картонки

Действительно, добрая половина бриллиантов из той доли, которая уцелела от грабежа, совершенного Рэберном, высыпалась из карманов у Гарри при его падении и теперь сверкала на мостовой. Он благодарил судьбу, что у горничной оказалось такое острое зрение. «Могло случиться гораздо хуже», – думал он, – «вот уж именно нет худа без добра». Он наклонился, чтобы подобрать бриллианты, как вдруг какой-то оборванец сделал быстрый прыжок, повалил на землю Гарри и горничную, схватил с мостовой две горсти бриллиантов и с изумительной быстротой пустился бежать по улице.

Гарри погнался за негодяем, крича: «вор! вор!», но тот оказался очень проворным и, должно быть, хорошо знал местность, – потому что через некоторое время совершенно скрылся из глаз.

Гарри в полном унынии вернулся к месту своего несчастья, где его встретила горничная и добросовестно подала ему шляпу и оставшиеся бриллианты, которые она подобрала с мостовой. Гарри поблагодарил ее от всего сердца и, так как ему теперь было уже не до экономии, побежал на ближайшую извозчичью биржу, где взял кэб и поехал на Итонскую площадь.

В доме, когда он приехал, царило какое-то смущение. Можно было подумать, что случилась катастрофа. Лакеи толпились на галерее и при виде оборванного секретаря не могли, а может быть даже и не старались, удержаться от смеха. Он прошел мимо них с достоинством, на какое только был способен, и направился прямо в будуар. Когда он отворил туда дверь, его глазам представилось удивительное и даже грозное зрелище. Он увидал генерала, генеральшу и Чарли Пендрагона, составивших тесную группу и рассуждавших о каком-то, по-видимому, очень важном деле. Гарри сразу догадался, что генералу сделано было полное признание в неудавшемся покушении на его карман, и что теперь все трое соединились вместе ввиду общей опасности.

– Слава Богу! – воскликнула леди Ванделер. – Вот и он! Где картонка, Гарри? Картонку давайте!

Гарри стоял безмолвный и убитый.

– Говорите! – крикнула миледи. – Говорите, где картонка?

Гарри вынул из кармана горсть драгоценностей. Он был весь белый как простыня.

– Тут все, что осталось, – сказал он. – Как перед Богом говорю, что я ни в чем не виноват, и если вы захотите немного подождать, то вы вернете почти все, хотя я боюсь, что некоторая частичка пропала совсем.

– Увы! – воскликнула леди Ванделер. – Все наши бриллианты пропали, а у меня девяноста тысяч фунтов долга портнихам!

– Сударыня, – сказал генерал, – если бы вы все выгребные ямы завалили своими обносками, если бы вы задолжали в пять раз большую сумму, чем эта, но если бы при этом вы ограничились тем, что украли у меня диадему моей матери и ее кольцо, я бы все это мог вам, в конце концов, простить. Но вы, сударыня, украли у меня бриллиант раджи, «глаз света», как прозвали его восточные поэты, или «гордость Кашгара!» Вы украли у меня бриллиант раджи, – крикнул он, поднимая к небу руки, – и после этого, сударыня, все между нами кончено!

– Поверьте, генерал, это самая приятная вещь, какую только я от вас когда-либо слышала, – возразила генеральша. – Я очень рада вашему разорению, если оно меня освобождает от вас. Вы мне часто говорили, что я вышла за вас только из-за денег. Позвольте мне вам сказать, что я сама горько раскаиваюсь в этой невыгодной сделке. Если бы вы опять сделались женихом, и будь вы выше головы засыпаны бриллиантами, то я бы все равно даже своей горничной отсоветовала выходить за вас замуж – до того быть вашей женой противно и скверно. Что касается вас, мистер Гартлей, – продолжала она, обращаясь к секретарю, – то вы в достаточном блеске выказали в этом деле свои превосходные качества. Мы убедились, что вы лишены и мужества, и ума, и самоуважения. Вам теперь остается только одно – немедленно убираться отсюда и никогда больше не приходить. Причитающееся вам жалованье вы можете занести в список долгов моего бывшего супруга.

Едва успел Гарри выслушать эту речь, как генерал обратился к нему с другой, не менее оскорбительной речью.

– А пока извольте отправляться со мной к ближайшему полицейскому надзирателю, – сказал генерал. – Вы можете обмануть простодушного солдата, но око закона сумеет выведать все ваши секреты. Если мне придется теперь, на старости лет, жить в нищете по вашей милости, благодаря вашим интригам с моей благоверной, то и вам все ваши пакости не сойдут с рук безнаказанно. Если Бог справедлив, сэр, то Он не откажет мне в огромном удовольствии – посмотреть как вас засадят в тюрьму, где вы будете до конца дней своих щипать паклю.