Джеймс Кэрол - Смотри на меня

Я подождал, пока эта троица дойдет до двери, а затем сказал:

– Подождите-ка минуту. Я передумал. Клейтон ничего не делал, он невиновен.

Шесть пар глаз тут же уставились на меня.

– Вот так всегда: накачай ложь нужным количеством правды, и она начинает внушать доверие. Любой поверит.

Никто ничего не говорил. Джаспер Морган и шериф Фортье уже с трудом сдерживали свою ярость, но сейчас в них уже не было столько уверенности, сколько раньше. В очках Шеперда я рассмотрел отражение собственного лица. Уголки моего рта пошли вверх и больше походили на усмешку. Это полностью отражало мое восприятие, но для нынешних обстоятельств оно не подходило. Я изменил выражение на более адекватное – серьезное, прямое, вызывающее.

– Вы ведь все помните Дэна Чоута, верно? Вечно виноватого копа, совершившего самоубийство после убийства Сэма Гэллоуэя. Хорошая была попытка достоверно замаскировать ложь. Почти все этому поверили, потому что убийца сделал отличную ставку на Чоута. В нем сошлось все – несчастливое детство, властная мать, классическая история.

Я замолчал и покачал головой.

– К сожалению, вся конструкция стояла на зыбучих песках. Когда врешь, нужно продумывать все детали. Убийца прокололся с предсмертной запиской. Если ты решил покончить с собой, то есть совершить самый важный поступок в своей несчастной жизни, ты пишешь записку, чтобы объяснить людям, почему ты это делаешь. А если ты не хочешь ничего объяснять, то записку ты не пишешь. Вот так все просто. Затем, если ты сел писать записку, думаешь, сразу найдутся слова? Нет. Ты будешь писать и переписывать снова и снова. Ты все мусорное ведро забьешь неудачными попытками. Но не Чоут. Он написал свою записку на первом же листке блокнота. Прямо сразу у него все идеально получилось!

Я закончил говорить и улыбнулся. В комнате было так тихо, что, если бы сейчас упала иголка, это было бы все равно что звон колоколов.

– Это была ошибка номер один. Ошибка номер два – содержание записки. Никто не станет оставлять записку из одного слова. Никто. Это бессмысленно, как кофе без кофеина. После всех своих сомнений и раздумий Чоут смог придумать только «извините». Извините за что? Извините кто? Как я уже сказал, смысл записки – объяснить, почему ты себя убиваешь, оправдать этот поступок. Придать какой-то смысл своему существованию.

– Да что же это за чертовщина? – взревел Джаспер. – Почему я должен слушать этот бред? Кто-нибудь, выведите этого идиота отсюда.

Джаспер наконец-то обрел голос. Не сразу у него это получилось, но в конце концов он смог. Он смотрел на меня так, будто был готов застрелить на месте.

Я поднял руки, словно сдаваясь ему на милость.

– Ну а вы сейчас должны быть самым счастливым человеком на земле. Ваш сын невиновен, в тюрьме ему не сидеть. Он сможет позаботиться о компании после вашей смерти. Да, он вас ненавидит, но, по крайней мере, он не пытался вас уничтожить. Хотя таких планов и быть не могло. Мы оба знаем, что на это у него не хватило бы решимости. Вы ее всю выбили из него еще в детсадовском возрасте.

Джаспер повернулся к Фортье, сжав кулаки что было сил. Казалось, ему срочно нужно кого-то или что-то ударить. Неважно что. У меня было четкое ощущение, что меня он бы с особой радостью использовал в качестве боксерской груши.

– Уберите его из моего дома. Я ясно выражаюсь?

Баркер и Ромеро отвернулись от Клейтона и направились ко мне. Баркер потянулся за пистолетом, Ромеро – за наручниками. Я выставил руку вперед, чтобы их остановить, но они продолжали идти.

– Прежде чем вы меня вышвырнете, мне нужно сказать последнее. Почти все вы купились на эту историю про Клейтона, который шантажировал Джаспера, но это вымышленная история от начала до конца, как и суицид Дэна Чоута. Разве никто не хочет узнать почему?

– Вышвырните его, – закричал Фортье. Шериф был в такой же ярости, как и Джаспер.

– Потому что убийца – коп.

Теперь я внимательно следил за Джаспером. В эту секунду только его реакция имела значение. Баркер и Ромеро встали как вкопанные и смотрели по сторонам, ожидая указаний.

– Ладно, хватит, – сказал Шеперд. – Ты начинаешь хвататься за все, что попало. Никак он не может быть полицейским.

Я подошел к Шеперду и остановился прямо перед ним. Мы стояли настолько близко, что почти касались носами. Я чувствовал запах его лосьона после бритья. Я нарушал его личное пространство, но он не отступал.

– Ты ведь без вопросов принял версию про то, что убийца – Чоут. Но вышло так, что это был не он, но это не значит, что другой полицейский не стоит за этим. Ты, например.