Рэй Брэдбери - Голливудская трилогия в одном томе

Я огляделся.

«Ничто не умирает навсегда, – подумал я. – Все возвращается. Если захочешь, конечно.

И где он прячется? Где он воскрес? Здесь, – думал я. – О да, это здесь.

В головах мужчин, что приходят с готовым обедом навынос и выглядят как рабочие, а уходя, выглядят как мужья или идеальные любовники».

А что же в промежутке?

Построй пароход «Красавица Миссисипи» [181], если хочешь швартоваться у причалов Нового Орлеана, или возведи колоннаду Бернини на задворках. Или построй новый Эмпайр-стейт-билдинг, а потом создай огромную механическую обезьяну, которая сможет забраться на небоскреб.

Твоя фантазия – для них чертеж, все они правнуки Микеланджело и да Винчи, отцы вчерашнего, сыновья будущего.

И вот сейчас мой друг Рой, пригнувшись, нырнул в темную пещеру за ковбойским салуном и потащил меня за собой, пробираясь между спрятанных там фасадов Багдада и Верхнего Сандаски.

Тишина. Все ушли обедать.

Рой потянул носом воздух и тихо засмеялся.

– Боже мой, да! Чувствуешь этот запах! Опилки! Из-за них я бегал с тобой в школьную столярку. И еще звук деревообрабатывающего станка. Сразу слышно: люди работают. У меня руки так и тряслись. Погляди-ка. – Рой остановился рядом с длинным стеклянным футляром и залюбовался.

Там был фрегат «Баунти» [182]в миниатюре: двадцать дюймов в длину, – в полной оснастке он плыл по воображаемым морям два долгих века назад.

– Ну же, давай, – тихо сказал Рой. – Потрогай.

Я прикоснулся к фрегату, и меня охватил такой восторг, что я забыл, зачем мы пришли, и мне захотелось остаться здесь навсегда. Но Рой в конце концов оттащил меня прочь.

– Ну что, счастливчик, – шепнул он мне, – выбирай какой хочешь.

Перед нами в теплой полумгле раскинулся огромный склад гробов, простиравшийся на пятьдесят футов вглубь.

– Зачем им столько? – спросил я, когда мы подошли ближе.

– Чтобы похоронить всех дохлых индеек, которых наклепает киностудия до Дня благодарения.

Мы подошли к траурному конвейеру.

– Все твои, – сказал Рой. – Выбирай.

– Наверху вряд ли. Слишком высоко. А люди ленивы. Поэтому… вот этот.

Я пнул ботинком ближайший гроб.

– Давай, – торопил Рой, подсмеиваясь над моей нерешительностью. – Открывай.

– Нет, ты.

Рой наклонился и попробовал поднять крышку.

– Черт!

Гроб был наглухо заколочен.

Где-то послышался автомобильный гудок. Мы выглянули наружу.

К нам по томбстоунской улице подъезжала машина.

– Скорее! – Рой бросился к одному из столов, лихорадочно порылся в инструментах и нашел молоток и лом, чтобы вытащить гвозди.

– Господибожемой, – прошептал я.

Там, в ослепительных лучах полуденного солнца, поднимая пыль, во двор конюшни въезжал «Роллс-Ройс» Мэнни Либера.

– Бежим отсюда!

– Нет, пока не посмотрим… есть!

Последний гвоздь отлетел прочь.

Рой ухватился за крышку, сделал глубокий вдох и открыл гроб.

Снаружи, где пылало солнце, в ковбойском городке зазвучали голоса.

– Господи, да открой же глаза! – воскликнул Рой. – Гляди!

Я закрыл глаза, потому что не хотел снова почувствовать капли дождя на своем лице. Но теперь я их открыл.

– Что скажешь? – спросил Рой.

Да, труп был там, мертвец лежал на спине с широко распахнутыми глазами, раздувшимися ноздрями и раскрытым ртом. Только дождь больше не поливал это лицо, не наполнял водой рот, стекая по щекам и подбородку.

– Арбутнот, – сказал я.

– Он, – выдохнул Рой. – Теперь я припоминаю его снимки. А чертовски похож. Но зачем кому-то поднимать это, что бы это ни было, на лестницу, с какой целью?

Я услышал, как хлопнула дверь. В сотне ярдов от нас Мэнни Либер вышел из своего «Роллса» среди нагретой пыли и, щурясь, вглядывался во тьму, вокруг, около, поверх наших голов.

Я отпрянул.

– Подожди, не убегай, – сказал Рой.

Он шмыгнул носом и запустил руки в гроб.

– Не делай этого!

– Погоди, – сказал он, прикасаясь к телу.

– Ради бога, скорее!

– Ты только погляди, – продолжал Рой.

Он схватил труп и поднял его.

– Боже! – ахнул я и осекся.

Тело оказалось легким, словно мешок кукурузных хлопьев.

– Не может быть!

– Очень даже может.

Рой встряхнул его. Оно шуршало, как огородное чучело.

– Черт меня побери! Смотри, на дне гроба свинцовые грузила, которые они привязали к мертвецу, как только водрузили его на лестницу, чтобы он был потяжелее! И когда он упал, как ты говоришь, удар был тяжелый. Тревога! Акулы плывут сюда!

Рой быстро выглянул наружу, в полуденный зной, и мельком увидел, как вдалеке из машин выходят какие-то люди и собираются вокруг Мэнни.