Хокан Нессер - Точка Боркманна

«Да и я бы не против», – подумал Ван Вейтерен. Он поднял бокал и огляделся. Баусен освободил стол и постелил скатерть, но в остальном все было, как и в прошлый раз, – горы книг, журналов и прочего хлама, ползучие стебли роз и неухоженный сад, приглушающий все посторонние звуки и впечатления; временами возникало ощущение, что ты переместился в мир Грина или Конрада. Заросли мангровых деревьев в устье реки на еще неизученном континенте. Сердце тьмы. Пара тропических шлемов, баночка с таблетками хинина и москитная сетка дополнили бы картину… однако он сидит в самом центре Европы. В маленьких игрушечных джунглях, омываемых европейским морем.

Ван Вейтерен пригубил напиток с мягким запахом корицы и испытал удовлетворение.

– А твоя жена?.. – спросил он. Рано или поздно этот вопрос все равно пришлось бы задать.

– Умерла два года назад. Рак.

– А дети?

Баусен покачал головой.

– А ты? – спросил он.

– Развелся. Тоже примерно пару лет назад.

– Понимаю, – проговорил Баусен. – Ты готов?

– К чему?

Баусен улыбнулся:

– К небольшой экскурсии по подземелью. Хочу показать тебе свою сокровищницу.

Они опорожнили бокалы, и Баусен повел его в подвал. Вниз по лестнице, мимо котельной и кладовок, также заполненных хламом – старые велосипеды, сломанная мебель, отслужившая свое бытовая техника, заржавевший садовый инструмент, бутылки, рваные ботинки и сапоги…

– Все руки не доходят отделаться от этого, – пробормотал Баусен. – Береги голову! Здесь низкий косяк.

Спустившись еще на несколько ступеней и преодолев узкий проход, где пахло землей, они очутились перед мощной деревянной дверью, запертой на два засова и висячий замок.

– Здесь! – гордо произнес Баусен. Он отпер дверь и включил свет. – Такого ты еще не видел!

Распахнув дверь, он пропустил Ван Вейтерена вперед.

Вино. Целый винный погреб!

В темноте Ван Вейтерен различил матовый отсвет бутылок, сложенных штабелями вдоль стен. Ровными рядами от пола до потолка. Вне всяких сомнений, тысячи бутылок. Он вдохнул ноздрями затхлый воздух подземелья.

– Ого! Вы выросли в моих глазах, господин полицмейстер. Это ведь, как ни крути, высочайшее проявление цивилизации.

Баусен с довольным видом засмеялся:

– Именно! То, что ты видишь перед собой, будет моим главным занятием, когда я выйду на пенсию. Я подсчитал, что если ограничиваться тремя бутылками в неделю, то запасов хватит на десять лет… а больше мне, пожалуй, и не надо.

Ван Вейтерен кивнул. «Как я сам до этого не додумался? – подумал он. – Начну копать, как только вернусь домой».

Правда, могли возникнуть некоторые проблемы в связи с тем, что он жил в многоквартирном доме, – но, может, начать с закупок? А потом на длительный срок арендовать дачный участок или что-нибудь в этом роде? Он решил обсудить это с Рейнхартом или Доригосом, как только вернется домой.

– Выбирай две для нас с тобой, – сказал Баусен. – Предлагаю взять белого и красного…

– «Мерсо», – откликнулся Ван Вейтерен. – Белое «Мерсо» – есть у тебя такое?

– Пара дюжин найдется. А красное?

– Отдаю этот вопрос на усмотрение руководства следствием, – сказал Ван Вейтерен.

– Хорошо… ну что ж, тогда я выбираю «Сент-Эмильон» урожая семьдесят первого года. Если господин комиссар не возражает.

– Думаю, с некоторыми усилиями смогу себя заставить.

– Прекрасный вечер, – констатировал он пару часов спустя. – Хотелось бы, чтобы в жизни находилось побольше места для таких удовольствий… вкусная еда, интеллектуальное общение, изысканные вина и вот такой сыр. – Он облизал пальцы и откусил от ломтика груши. – А что с меня за все это причитается?

Баусен хохотнул с довольным видом:

– Ты разве до сих пор не понял? Поймай Палача, черт побери, чтобы я мог состариться достойно.

– Я так и знал, что все это неспроста, – проговорил Ван Вейтерен.

Баусен вылил в бокал последние капли бордо.

– Не волнуйся, – сказал он. – Под занавес закруглим наш ужин виски с содовой. Ну так что?

– Хм… – пробормотал Ван Вейтерен. – Давай сперва обсудим твои размышления. Ты ведь наблюдал все это с самого начала.

Хозяин дома кивнул и откинулся на спинку стула. Сбросив ботинки, положил ноги на ящик со стеклянными банками. Некоторое время он шевелил пальцами, будто это помогало ему думать.

– А черт его знает, – произнес он через минуту. – У меня в голове так много зацепок и случайных ниточек, что я даже не знаю, за какую из них потянуть… сегодня я весь день ломал голову над тем, есть ли вообще какая-нибудь связь.