Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без права на ошибку

– Это Нигли, – сообщила Фролих. – Она закончила допрашивать уборщиков.

– Что-нибудь удалось выяснить?

– Она ничего не сказала. Будет ждать нас в офисе.

Фролих объехала ряды магазинов и направилась на север по Четырнадцатой улице. Телефон зазвонил снова. На этот раз слушать женщине пришлось дольше. Сама она молчала и через некоторое время так же спокойно просто закрыла крышку, продолжая смотреть на дорогу перед собой.

– Армстронг собрался уходить, – заговорила она. – Я отправляюсь туда, чтобы попытаться уговорить его поехать со мной, а тебя сейчас подброшу до гаража.

Она спустилась по пандусу и подождала, пока Ричер выйдет из машины, затем развернулась и снова выехала на шумную улицу. Ричер теперь без труда отыскал дверь в вестибюль, где находился единственный лифт, добрался до третьего этажа и сразу же увидел Нигли, которая поджидала его в приемной. Она сидела выпрямившись в кожаном кресле, спокойная и уверенная в себе.

– Стивесант здесь? – сразу же спросил Ричер.

Она отрицательно покачала головой.

– Ушел по делам, но не очень далеко. В Белый дом.

– Я хочу осмотреть ту самую камеру, – пояснил Ричер.

Они прошлись по коридорам и через некоторое время очутились в секретарском закутке у кабинета Стивесанта. Секретарь сидела за своим столом, на котором стояла ее раскрытая сумочка. В руках женщина держала маленькое зеркальце в черепаховой оправе и тоненький флакон блеска для губ, которым она подправляла макияж. Это незатейливое занятие сразу сделало секретаря обычной земной женщиной. Конечно, при этом она оставалась профессионалом высшего класса, но казалась еще просто милой и человечной старушенцией. Увидев посетителей, она смутилась и сразу же спрятала косметику, словно смущенная тем, что ее застали врасплох. Ричер всматривался в камеру, висевшую позади нее, над головой. Нигли сначала взглянула на дверь, ведущую в кабинет Стивесанта, затем на секретаря.

– Вы хорошо помните то самое утро, когда здесь появилось послание? – спросила Нигли.

– Ну конечно, – кивнула секретарь.

– Скажите, почему мистер Стивесант оставил здесь, на вашем столе, свой дипломат?

Секретарь замешкалась лишь на секунду:

– Потому что был четверг.

– А что происходит по четвергам? У него была назначена какая-то встреча и нужно было сразу же уезжать?

– Нет, его жена отправляется в Балтимор по вторникам и четвергам.

– И какая же тут взаимосвязь?

– Она бесплатно работает там в больнице.

Нигли посмотрела женщине в глаза.

– Но каким же образом это может повлиять на дипломат ее супруга?

– Она едет туда на машине, – пояснила секретарь, – и забирает их единственный автомобиль. А служебной машины у мистера Стивесанта нет, потому что ему практически никуда не нужно больше выезжать. Вот поэтому ему приходится добираться до работы на метро.

Нигли смотрела на секретаря и ничего не понимала.

– То есть как? Он ездит сюда дважды в неделю подземкой?

Женщина серьезно кивнула.

– Поэтому для вторников и четвергов у него имеется другой дипломат, поскольку он вынужден его ставить в вагоне подземки на грязный пол. Со своим обычным дипломатом он бы так никогда не поступил, боясь его испачкать.

Нигли не шевелилась. Ричер вспоминал видеокассету, те моменты, когда Стивесант выходит из кабинета в среду вечером и когда снова появляется там в четверг утром.

– Я почему-то не заметил разницы, – признался он. – По-моему, это один и тот же дипломат.

Секретарь согласно кивнула:

– Одна и та же модель, – подтвердила она. – Та же фирма и год выпуска. Он не хочет, чтобы кто-то знал об этом. Но только один дипломат предназначен для автомобиля, а другой он носит только тогда, когда ему приходится пользоваться подземкой.

– Но почему?

– Он ненавидит грязь. Мне даже кажется, что он ее немножко побаивается. Так вот, по вторникам и четвергам он даже не заносит свой дипломат в кабинет, а оставляет здесь, на моем столе, а я потом в течение всего дня приношу ему из него разные документы, когда это потребуется. Если на улице дождь, то он и ботинки свои оставляет здесь, у меня. Создается такое впечатление, что у него там не рабочий кабинет, а японский храм.

Нигли посмотрела на Ричера и скривилась.

– Он немного эксцентричен, конечно, но эти капризы совершенно безобидны, – вступилась за шефа секретарь, а затем заговорила тихо, словно боялась, что ее голос могут услышать в Белом доме. – Правда, его предосторожность совершенно излишня, если вам интересно узнать мое мнение. Вашингтонское метро считается самым чистым во всем мире.