Стивен Хантер - Третья пуля

Ему следовало подумать и о кое-чем еще, отгородиться от безумных мыслей, сверливших мозг. Свэггер оделся, спустился вниз и быстро прошел двенадцать кварталов в темноте, прохладе и пустоте до Дили-Плаза, не обращая внимания на боль в бедре.

Он хотел взглянуть на него еще раз, увидеть его в темноте – без деталей, одну лишь форму. Это кошмарное место стольких безумств: травянистый холм.

Без деталей, в северной части площади он выглядел невзрачным. Боб приблизился, вскарабкался на него и бросил взгляд на проносившиеся по Элм-стрит автомобили. Он представил себя тем самым легендарным французским гангстером, кандидатом в киллеры в одной из первых версий, которая получила широкое распространение и бытовала довольно долгое время. Корсиканец, похожий на злодея из старого голливудского фильма, деградировал до такой степени, что был готов убить самого прекрасного, самого блестящего человека в мире. Он залег здесь со своим карабином М1 в тот день, в 12.30, прицелился в голову президента и нажал на спусковой крючок.

Однако…

Нет, это не так! Французский киллер не мог убить президента. Тот ехал с неопределенной скоростью, и французу пришлось бы держать под прицелом точку, находившуюся в пятнадцати сантиметрах перед его головой, чтобы попасть. Эта техника называется стрельбой с поправкой, и она требует определенного таланта и практики. Некоторые люди просто неспособны овладеть ею.

Большинство людей полагают, что французу на холме стрелять было легче, чем Освальду, поскольку он находился ближе к автомобилю Кеннеди. По их мнению, ближе – значит легче. Освальд находился на расстоянии восемьдесят метров, француз – двадцать пять. Понятно, что эти люди никогда не стреляли по движущимся мишеням.

Свэггер определил, что француз находился под углом девяносто градусов по отношению к автомобилю, который собирался прибавить в скорости. Для того чтобы выстрелить – а он мог произвести только один выстрел, дабы не разоблачить операцию прикрытия, – француз должен стрелять с поправкой. Это труднейший выстрел, называемый «кроссер». Чтобы овладеть им, нужно очень долго тренироваться, учась определять опережение в зависимости от скорости перемещения цели. Француз должен был поймать цель в прицел, сдвинуть винтовку вперед, дабы она опережала ее на определенное (неизвестное) расстояние, и нажать на спусковой крючок, не нарушая плавное перемещение ствола. Свэггер знал, что «кроссер» довольно трудно производить из автомата, очередь из которого поражает довольно широкую зону, и почти невозможно из винтовки, если стреляет не профессионал высочайшего класса. Результат такого выстрела без пристрелки совершенно непредсказуем. Теоретически он может оказаться успешным, но для группы профессионалов было бы неразумно полагаться на одного стрелка, стреляющего впервые в незнакомых условиях, если только это не гений винтовки, а такие люди большая редкость и их очень трудно найти.

Что касается Освальда или кого бы то ни было, кто стрелял из здания Книгохранилища, он находился в совершенно иных условиях. Его выстрел, если пользоваться терминологией стрельбы по летящим целям, был исходящим. В нем нет ничего сложного. Когда лимузин ехал по Элм-стрит, стрелок находился по отношению к нему под углом меньше пяти градусов и в его прицеле медленно перемещался справа налево – возможно, даже незаметно для него. По мере удаления автомобиль уменьшался в размерах. Эти условия не требовали стрельбы с поправкой, требующей навыка определения опережения. Он имел возможность точно прицелиться, сконцентрироваться на спусковом крючке и произвести точный выстрел. Если прицел отрегулирован должным образом, такой выстрел не представляет никакой сложности. Разница в дистанции не имеет особого значения. Для Боба, с его снайперскими мозгами, выстрел сзади и сверху гораздо легче выстрела под углом девяносто градусов в автомобиль, ускоряющийся до неизвестной скорости.

«Выстрел должны были произвести сзади», – подумал Свэггер.

Душ, гардероб, кофе, газета. Тот же мешковатый костюм цвета хаки. Тот же красный галстук. Он вышел из номера. «Дал-Текс» находился примерно в восьми кварталах, и он проделал тот же путь до Дили-Плаза, что и вчерашним вечером. Такие прогулки шли на пользу его бедру.

Он сразу обратил на них внимание. Их было двое. Один стоял, другой сидел за рулем автомобиля, похожего на «Шевроле ’09». Автомобиль подъехал к обочине тротуара, и первый сменил на водительском месте второго. Один из них был черным, в черном костюме, без галстука, в мягкой шляпе с загнутыми краями и темных очках. Другой – полный, с угрюмым выражением лица, в клетчатом пальто и слаксах, без галстука, шляпы и очков. Это явно не любители.