Стивен Хантер - Третья пуля

Впервые я услышал это имя в 1974 или 1975 году, когда работал в Москве на нелегальном положении под видом советского гражданина. В те годы я бывал там наездами и пользовался разными именами и обличьями. Должен сказать, это было замечательное время, может быть, лучшее в моей жизни. Дела у нас шли хорошо, как в демографическом, так и в экономическом плане, и мы были исполнены надежд и оптимизма. Кроме того, вьетнамская война шла на убыль, я и мои сыновья, благодарение судьбе, остались живы.

На нас давили из Лэнгли – или из Министерства обороны через посредство Лэнгли – с требованием добыть винтовку. Речь шла о новой советской полуавтоматической винтовке Драгунова. Советская военная номенклатура всегда присваивала образцам оружия имена их разработчиков, и поэтому сержант Калашников прославился на весь мир, как до него товарищ Токарев, чей увесистый пистолет оборвал столько жизней в подвалах Лубянки во время Большой Чистки в тридцатые годы. Хотя в мире гигантских ракет с ядерными зарядами, способных уничтожить миллионы людей в течение нескольких минут, это могло показаться абсурдом, но в американской военной культуре все с ума сходили по Драгунову. Само собой разумелось, что тот, кто раздобудет эту винтовку или ее чертежи, стяжает большие лавры. Я претендовал на них, но потерпел неудачу.

Меня обошел Боб Ли Свэггер.

Вот это имя! Его мог бы носить каждый квотербек футбольной команды Университета Миссисипи, каждый пилот-водитель NASCAR, любой начальник полиции маленького городка или военный. И он действительно служил снайпером в Корпусе морской пехоты США и имел опыт разведывательной работы, поскольку впоследствии сотрудничал с одной организацией, носившей название Наблюдательно-исследовательская группа. Его обязанности были сопряжены с большим риском: он сопровождал рейды диверсионных групп южновьетнамской армии, имевшие целью нарушение линий снабжения северян. На его долю выпало много стычек, много стрельбы. На службе в этой организации состоял целый ряд опытных сержантов из всех спецподразделений армии и ВМФ, которые вели свою весьма специфическую войну в горах и болотах на границе между Вьетнамом и Лаосом.

Во время своего третьего рейда в качестве снайпера, в составе группы сотрудников ЦРУ и морских пехотинцев, он и его корректировщик провели удачную операцию в районе военной базы, затерявшейся в джунглях, в результате которой в руки американцев попала первая винтовка Драгунова. Сегодня она хранится в музее ЦРУ, на втором этаже здания в Лэнгли. Прежде чем она была выставлена на всеобщее обозрение, я тщательно изучил ее.

Двадцать лет его жизни после Вьетнама весьма банальны и не представляют никакого интереса. Печально, когда человек, наделенный такими талантами, оказывается обреченным на прозябание, но что тут можно поделать? Неудачи в бизнесе и браке, алкоголизм, нелады с законом, несколько автомобильных аварий, мольбы к Богу, дабы тот стер его с лица земли, поскольку реальность представлялась ему ужасной. Наверное, Бог в тот день был слишком занят, а может быть, приберег его для того, чтобы наказать истинного грешника, каковым являюсь я. Как бы то ни было, бывший снайпер удалился в сельскую глушь, приобрел трейлер и начал новую жизнь. Несмотря на все его подвиги в качестве снайпера, это, по всей вероятности, было самым великим достижением Свэггера. Он стал много читать. Его интересовало, что послужило причиной Вьетнамской войны, причинившей столько страданий и потерь, которая отняла у него сначала первую вьетнамскую жену, а затем корректировщика. Свэггер, я пытался избавить тебя от всего этого. Я знал еще в 1963 году, что это добром не кончится, и твоя история будет написана кровью и болью миллион раз. Убей меня, если сможешь, черт бы тебя подрал, но я совершил преступление века, чтобы спасти тебя. Ты должен испытывать ко мне чувство признательности, нажимая на спусковой крючок, если до этого дойдет.

Живя в Арканзасе в полном одиночестве, если не считать собаку и коллекцию винтовок, Свэггер занялся изучением Вьетнамской войны, затем – истории войн, которая, по сути дела, является историей цивилизации. Он познавал мир, которому служил, но который совсем не знал. Став более зрелым духовно, избавился от юношеской бравады, гордыни и стремления к доминированию. Он перестал говорить и начал слушать. Он постоянно практиковался в стрельбе и еще больше развил свой удивительный талант. Он готовил себя к новой операции. И целью этой операции был я.