Энтони Беркли - Суд и ошибка. Осторожно - яд! (сборник)

– Надеюсь, вы не думаете, что дойдет до самого худшего? – встревожился мистер Тодхантер.

– То есть что беднягу Палмера повесят? Нет, не думаю! – живо ответил Фёрз. – Отнюдь. Тот оттенок сомнения, который бросит на его дело ваша история, на мой взгляд, послужит достаточным основанием, чтобы оправдать его.

– Как вы полагаете, что лучше – повидаться с поверенными Палмера или сначала переговорить с Читтервиком? – смиренно осведомился мистер Тодхантер.

– Позвоните Читтервику и возьмите его с собой к поверенным. Это заставит их отнестись к вам серьезней. Конечно, необходимо предуведомить их о том, что доказательств у вас подкрепить свои слова никаких, но вы сделаете все возможное, чтобы найти доказательства. Скажите им, что согласны выступить свидетелем на суде, и попросите их сотрудничать с вами всячески и всемерно. Они проявят готовность прибегнуть к вашему содействию, даже если сочтут вас безумцем. Хотя, конечно, не исключено, – задумчиво добавил Фёрз, – что адвокат посоветует им отказаться от такого свидетеля. Видите ли, ваша история звучит настолько фантастично, что может принести больше вреда, чем пользы. Впрочем, все зависит от того, насколько уверены они в положении своего доверителя.

– Да, понимаю… – пробормотал мистер Тодхантер, поблагодарил и откланялся.

Однако же он не позвонил Читтервику и не направился к поверенным, а взял такси и поехал в Мейда-Вейл, на встречу, о которой договорился перед тем, как уехать утром из дома.

На встречу с миссис Фарроуэй.

Со смерти мисс Норвуд прошло три месяца, и миссис Фарроуэй, как нетрудно было предположить, даром времени не теряла. Переждав неделю-другую, чтобы муж несколько пришел в себя от удара, она твердой рукой вернула его в семью, уладила его дела и увезла на север, домой, – и вернулась в Лондон одна, как только пришло известие об аресте зятя. Фарроуэй остался дома. У него, правду сказать, в разгаре был душевный надлом, и мистер Тодхантер, услышав об этом по телефону, счел, что для Фарроуэя это лучший выход из положения. Во всяком случае, теперь он ни у кого не путался под ногами, не мог выступить свидетелем на процессе и, следовательно, не мог выставить себя в глазах света в известной степени подлецом и полноценным болваном.

Миссис Фарроуэй, таким образом, приняла его одна, хотя и дала понять, что Фелисити дома, еще не вставала с ночи. От девушки, на пару с которой мисс Фарроуэй снимала квартиру, похоже, недавно удалось избавиться, поэтому вторая спальня оказалась в распоряжении миссис Фарроуэй, если ей понадобится переночевать в Лондоне.

Первыми же словами, обращенными к гостю, она выразила благодарность за то, что мистер Тодхантер сделал для ее дочери.

– О Господи! – воскликнул мистер Тодхантер. – Совсем из головы вон! Да-да, пьеса! Так, значит, она еще идет?

– Еще идет? – Миссис Фарроуэй рассмеялась. – Ну, право, другого такого импресарио, как вы, нет на свете! Пьеса имеет успех. Огромный успех! И Фелисити тоже. У нее теперь имя благодаря вам. Но неужели вы и впрямь ничего не знали?

– Видите ли, у меня вылетело из головы, что надо следить за прессой, – виновато ответил мистер Тодхантер. – И потом я уезжал… на Борнео.

– В таком случае могу сказать лишь, что мы все от души вам признательны, и попозже Фелисити непременно выйдет, чтобы поблагодарить вас. Надеюсь, вы понимаете, что заработали целое состояние?

– Целое состояние? – скрипуче засмеялся мистер Тодхантер. – Вот уж нет. Понятия не имел. А что, правда? Что ж, значит, не зря… Значит, этот человек… как его… Бадд, кажется… справился с делом?

– Мистер Бадд выше всех похвал. Он взял на себя аренду театра и… ну, пусть лучше Фелисити посвятит вас в подробности. А теперь присядьте, прошу вас, мистер Тодхантер, и расскажите, что за дело у вас ко мне.

Мистер Тодхантер, устроив свое несуразно длинное тело на хрупком стуле, вытянул ноги перед собой, сложил ладони так, чтобы подушечки пальцев соприкасались, и поверх них глянул на миссис Фарроуэй.

– Вы, конечно, знаете, что Винсент Палмер невиновен, – без обиняков начал он.

– Да, – недрогнувшим голосом ответила миссис Фарроуэй. – Я знаю это.

– И конечно, знаете, – твердо продолжал мистер Тодхантер, – что это я убил мисс Джин Норвуд. – Он взмахнул рукой, словно отметая все возражения. – Дело слишком серьезное, чтобы ходить вокруг да около, миссис Фарроуэй. Давайте поговорим начистоту. Это я убил мисс Норвуд – и сделал это по причинам, которые по сию пору нахожу убедительными. Я ни разу об этом не пожалел, не пожалею и после того, как завершится этот несчастный судебный процесс. Но я хочу, чтобы вы точно себе представляли, как это вышло, чтобы субъект вроде меня, совсем для этого не пригодный, совершил убийство. Дело было так…