Энтони Беркли - Суд и ошибка. Осторожно - яд! (сборник)

Именно потому он злорадно явился на обед в таком виде, что хуже некуда (и это еще мягко сказано), облачившись в тот самый заношенный костюм, на который мисс Норвуд морщила свой хорошенький носик при первой их встрече, напялив на голову такую древнюю, пришедшую в упадок шляпу, что даже до настоящего профессора при виде ее дошло бы, что с ней что-то неладно, и с тем же яичным пятном, непонятным образом по сию пору не выведенным, на жилете. Войдя в образ эксцентричного богача, мистер Тодхантер с ехидным смешком нажал на кнопку звонка и приготовился исполнить свою роль так, как ее задумал.

Мистер Тодхантер не мог не признать впоследствии, что при всех своих недостатках мисс Норвуд знала, что заказать на обед. (Ему и в голову не пришло, что мисс Норвуд ничего не заказывала, а просто оставила все на усмотрение своей опытной и отчаянно дорогой кухарки.) Беда заключалась в том, что, как и полагается не равнодушному к своему здоровью больному, мистер Тодхантер так же, как в прошлый раз от коктейлей, отказывался от одного блюда за другим. Когда ж наконец хозяйка в отчаянии спросила, чего бы ему хотелось отведать, мистер Тодхантер скромно ответил, что стакан молока с сухариками. То, что для попытки порабощения складываются не слишком многообещающие условия, было ясно и хозяйке, и гостю.

Если ж, однако, перед мистером Тодхантером и витали красочные видения полуобнаженной мисс Норвуд, томно манящей его на леопардовую шкуру, то он был разочарован. Послеобеденная беседа протекала согласно самым строгим приличиям. За чашкой кофе мисс Норвуд развлекала гостя весьма здравыми суждениями касательно проблем современного театра, а мистер Тодхантер, жалея, что пришлось отказаться от угощения на редкость ароматного, с одобрением ей внимал. К своему изумлению, он вдруг обнаружил, что чувствует себя вполне непринужденно. Пуще того, обнаружил, что мисс Норвуд никак не совпадает с тем ее образом, который сложился у него после первой их встречи. Ни единого намека на его предполагаемое богатство; никаких ужимок, кокетства и жеманства, которые так коробили его, когда рядом присутствовал Фарроуэй; перед ним сидела естественная, очаровательная, умная женщина, которая не скрывала, что ей приятно его общество, и прилагала старания, чтобы и он не скучал. Настороженность мистера Тодхантера, которую он сохранял в продолжение обеда, развеялась, уплыла, растаяла. Он расслабился, смягчился, сделался добродушен.

«А ведь и впрямь прелесть, – подумал он. – Мы были не правы. Никакой она не дьявол, а самая милая и приятная из всех дам, каких мне довелось видеть. Еще немного – и, чего доброго, сам влюблюсь».

Он усмехнулся.

– Что-то смешное, мистер Тодхантер? – вежливо осведомилась хозяйка.

– Да вот подумал: еще немного – и я сам в вас влюблюсь! – признался мистер Тодхантер.

– Вот уж не вздумайте! – улыбнулась мисс Норвуд. – Это была бы такая докука! Я вас никогда не полюблю, а вы представить себе не можете, какую смертную скуку вызывает вид влюбленного мужчины, когда ты не в силах ответить ему взаимностью!

– Воображаю себе, – вдумчиво сказал мистер Тодхантер.

Мисс Норвуд подняла руку так, чтобы широкий рукав упал до плеча, и с рассеянным видом принялась разглядывать эту изящную белую колонну.

– Мужчины, когда влюбляются, ведут себя удивительно, – поделилась она. – Похоже, они думают, что сам факт влюбленности дает им право на собственность, не говоря уж о праве ревновать! Но конечно же, нет, ничего они, бедняжки, не думают, потому что в таком состоянии способность думать у них как отрубает.

Мистер Тодхантер скрипуче посмеялся.

– А что, пожалуй. Впрочем, судить не могу, сам я в подобном состоянии, к счастью, никогда не бывал.

– Как! Вы никогда не были влюблены, мистер Тодхантер?

– Нет, никогда.

Мисс Норвуд всплеснула своими точеными руками.

– Но это же замечательно! Вы именно тот человек, которого я искала – уж и не помню, с каких пор. И отчаялась его отыскать. Скажите же мне, что это правда, мистер Тодхантер.

– Что именно? – любезно уточнил мистер Тодхантер.

– Ну как же, то, что мы с вами можем быть обыкновенными друзьями, без навязчивости и недоразумений. Вы будете моим другом, мистер Тодхантер?

– Искренне надеюсь, что буду, – отозвался тот с намеком на пылкость.

– Отлично! Значит, решено. Но что бы нам такое сделать, чтобы отметить такое событие? Конечно, я могу прислать вам билеты в ложу на «Опавшие лепестки», и пришлю… Но это же так банально… О, знаю! Давайте пообещаем друг другу выполнить любую просьбу, ладно? Какой бы она ни была? Вот это идея! А? Вы согласны?