Валерий Гусев - Сказка для злодеев

Время мы с Алешкой рассчитали точно – работы под сводом были в самом разгаре. Рыжий Пашка так молотил ломом, будто сражался за родину. Торопился. Ничего, сейчас еще быстрее заработает.

– Что это он там молотит? – спросила мама.

– Археолог, – объяснил я.

– Черепушки старые собирает, – объяснил и Алешка.

Но маме археолог с черепушками уже был не интересен. Она вся погрузилась в очарование старины.

– Боже мой, какие камни! Седая древность. Сколько всего видели эти стены.

– В этих стенах твой дед прятался, – сказал я. – Во время войны.

– Как я рада, что вы меня сюда привели! Я должна эти мшистые стены запечатлеть навеки.

И мама стала ходить вокруг башни и щелкать камерой. Она снимала ее стоя, на корточках, лежа. Она то подходила вплотную ко мшистым камням, то отходила подальше. И со стороны так и казалось, что она не просто снимает для семейного альбома, чтобы Зинке показать, а работает.

Рыжий Пашка пялил на маму глаза, в которых таились испуг вперемешку со злостью.

А мы больше всего боялись: вдруг он узнает маму, ведь он ее видел на конезаводе. Но, по правде говоря, мы сами ее узнавали с трудом. Шортики с широким поясом, кроссовки, широкополая шляпа и темные очки. Пашка явно нашу маму не узнал, да еще и поверил, что она снимает башню для будущих реставрационных работ.

– Послушайте, археолог, – наконец обратила на него внимание мама, – что же ваши коллеги так плохо сохраняют наши исторические реликвии? – И она лихо сдвинула свою тростниковую шляпу набекрень.

Пашка что-то промямлил, но мама его не дослушала.

– А где тут наверх подняться?

– Пожалуйте сюда. – Пашка засуетился.

Мама, проходя мимо его раскопок, заглянула в яму:

– Доски какие-то. На дверь похоже. – И мама отважно зашагала по каменным ступеням наверх.

Там, на площадке, она с восторгом оглядела окрестности, сделала несколько снимков. И стала дышать свежим воздухом.

Я наверх не полез, остался с Пашкой.

– Что за тетка? – сразу спросил он. – Я ее где-то видел.

– Это не тетка. Это архитектор. Из Москвы.

– А чего ей надо?

Мне было не до его вопросов. Я косил глаза на здоровенную яму.

– Да ничего ей не надо. Начальству надо снимки получить. Чтобы проект утвердить. Как башню поднимать.

В том краю ямы, что примыкал к стене, полностью обнажился свод. В глубине его обозначилась верхушка двери, сбитой из потемневших досок. А за этой дверью – золото, брильянты. Которые хотят захапать два проходимца.

– И когда они будут ее поднимать?

– Кого? Марфушу?

– Какую еще Марфушу? Башню!

– Во вторник, – ляпнул я, не задумываясь о последствиях. А что, Лешке можно, а мне нет? Правда, Лешка что бы ни ляпнул, обязательно вывернется. Ну что ж, иногда можно и у младшего брата поучиться.

В общем, все у нас получилось. Напугали кладоискателей. Даже не надо было им в уши из-за угла орать.

Теперь главная задача – клад не упустить.

– Мам, – спросил Алешка, – а вторник когда наступит? После какого дня?

– После понедельника.

– А понедельник когда? В августе?

Алешка из-за своего быстрого характера до сих пор путает числа месяца, дни недели да и сами месяцы.

– И в августе, – сказала мама. – Четыре раза.

Алешка на секунду задумался. Но вывод сделал правильный. Как оказалось.

– Дим, – шепнул он мне, – они сегодня ночью копать будут. Мы их здорово напугали. Теперь надо подсмотреть и подслушать. А потом, – он мечтательно закатил свои синие глазки и защелкал мамиными ресницами, – а потом мы им такую приятность устроим!.. Припомнит Червяков фамильные ложки, а Пашка конские яблоки!

Мама все еще была задумчива, но последнее слово уловила.

– Правильно! Молодец! Папа любит яблоки. Приедет во вторник, а на столе целая ваза!

– А вторник-то когда? – Алешка даже взвизгнул.

– Скоро. – Мама опять задумалась. – Сразу после понедельника.

Алешка мамину задумчивость использовал в наших целях.

– Мы пошли на ферму. Там у нас столько дел! До ночи! Мы у бабушки заночуем, ладно? В конюшне. На сене.

– Ночуйте, – сказала мама. – Хоть до вторника.

Мы и в самом деле провозились на ферме до позднего вечера. Работы было много. Скоро должны были приехать всякие коннозаводчики, спонсоры и журналисты. Коннозаводчики будут отбирать и покупать лошадей. Спонсоры будут раздавать... обещания. А журналисты будут всюду совать свои носы. И одному из них обязательно орловский тяжеловоз наступит на ногу.