Валерий Гусев - Сказка для злодеев

– Это партизан? – спросил Алешка. – Или подпольщик?

– Это мой отец. И ваш прадед.

– Ого! – Алешка широко раскрыл глаза. – Он герой Советского Союза? Он, наверное, взорвал немецкий штаб? Или паровоз с солдатами и танками? Можно эту афишу подержать? Я осторожно.

Бабушка передала ему листок, Алешка долго всматривался в лицо человека в очках и при бородке. Вздохнул:

– А на вид не скажешь, что он настоящий герой.

– Самый настоящий, – сказала бабушка, сворачивая листок и укладывая его на дно сундука.

– Ты им расскажи, – сказала притихшая мама.

Это было суровое и грозное время. Шла война. Великая Отечественная. Наши войска отступали. Немцы приближались к городу.

Сначала они бомбили его, потом, подойдя с боями поближе, обстреливали из орудий. Дома в городе были в основном деревянные – и он начал гореть. Все небо над ним заволокло горьким дымом. Но город не сдавался. Потому что в старой крепости засели наши бойцы и сдерживали наступление немцев. Сдерживали, чтобы город успел эвакуироваться. Чтобы ушли из него и уехали мирные жители с детьми и стариками, чтобы выехали всякие учреждения, чтобы успел уйти в тыл маленький деревообрабатывающий заводик, который до войны выпускал скалки и ручки для огородных лопат, а теперь – приклады для винтовок и автоматов. И чтобы городской банк успел вывезти деньги, облигации государственного займа и другие ценности, которые в нем хранились.

Ценности – они и во время войны ценности. На них строят танки и самолеты. А деньги, наши, советские, тоже очень нужны немцам, чтобы снабжать ими свою агентуру, шпионов и разведчиков.

И вот наш прадед (он тогда был еще не прадед, а молодой отец) работал в этом банке. Он был комсомолец и передовик, и ему поручили вывезти из города два железных чемоданчика, битком набитых деньгами, ценными бумагами и золотом с драгоценными камнями.

Машина, выделенная нашему прадеду, почему-то задерживалась. И вместе с ней задерживались бойцы, которые должны были охранять в дороге его с железными чемоданами.

А город жарко и пламенно горел. Гремели взрывы. По задымленным улицам бежали испуганные люди с узелками, с плачущими детьми. Кто-то вез в детской коляске какие-то вещи, за кем-то бежала преданная собака, одна старушка несла клетку с маленькой птичкой, а другая старушка тащила за собой козу и швейную машинку на колесиках. Несколько красноармейцев наводили на улицах порядок и сипло, сорванными голосами успокаивали людей:

– Без паники, граждане! Спокойно проводите эвакуацию! Восьмая рота обороняет крепость и не даст врагу ворваться в город, пока он не будет эвакуирован. Спокойно, граждане! Берегите детей!

Крепость вела жестокий бой. Немецкие солдаты раз за разом бросались в атаку. Наши бойцы раз за разом ее отбивали и раз за разом контратаковали, теряя людей, но не думая отступать.

Налетели самолеты, стали сбрасывать на крепость тяжелые бомбы. Однако древние стены, сложенные сотни лет назад из дикого камня, держались крепко. Но все-таки бомба за бомбой делали свое черное дело. Рухнула Водовзводная башня. Прямым попаданием снаряд с самолета развалил Западную башню. Да тут еще немцы подтянули полевые орудия и стали бить прямой наводкой в каменные стены. Но крепость не сдавалась. Бойцы за ее стенами огрызались огнем винтовок, очередями автоматов, гранатами – они из последних сил не давали врагу замкнуть кольцо вокруг города, чтобы отступающие части не оказались в окружении.

А наш прадед (напомню, он тогда был и не дедом, и не прадедом, а молодым отцом, ему в то время было всего двадцать два года), он стоял, прижавшись к стене дома. Вздрагивал от близких разрывов снарядов и бомб. Кашлял от пороховой гари, щурился от едкого дыма горящих домов, заборов, деревьев. Он ждал машину, и у его ног стояли два стальных ящичка с ручками.

Из пелены дыма, как из облаков, выпал немецкий истребитель, ударил пулеметными очередями вдоль улицы, по женщинам и детям и, снова взмыв с пронзительным ревом, скрылся в дыму.

Возле дома затормозил небольшой грузовичок, посеченный осколками и во многих местах пробитый пулями. Из кабины выскочил запыленный и закопченный старшина в пилотке, которая почему-то сидела у него поперек головы. Прикладом автомата он выбил остатки ветрового стекла и заорал нашему прадеду громогласным басом, перекрывая грохот боя:

– Эй, парень, ты, что ли, с деньгами? Быстро бежи в кузов! Немцы шоссе перекрыли!