Валерий Гусев - Каникулы в бухте пиратов

Стало вечереть. С моря потянул легкий ветерок, оно наморщилось, начало чуть слышно плескать в берег. А в небо поднялась луна. Почти полная, только с одного бока краюшки не хватало.

Арчил вычистил трубку, встал.

– Скоро ночь придет. Спите хорошо, два объекта.

– А можно мы завтра на рыбалку пойдем? – спросил я.

– Очень можно, – кивнул Арчил. – Нельзя только три дела делать. – Тут его добродушный тон стал почти суровым: – В горы не лазить – один дело. Стекла в теплице не разбивать – другой дело…

– Шашкой не махать, – догадался Алешка, – третий дело? Так, да?

– Очень правильно сказал.

Мы пошли в свой домик и сразу же улеглись – день был полон впечатлений, мы здорово устали.

Было очень тихо. Даже море уснуло. Только во всю мощь гремели цикады. И светилось окошко в сакле. Наверное, Арчил писал свою «такой большой книга, диссертаций называется».

Через две минуты мы глубоко и безмятежно уснули, совершенно не догадываясь, что эта ночь – одна из последних спокойная и мирная…

Утром нас разбудили крики чаек и какие-то мерные трескучие удары.

Мы выглянули в окно. У порога своей сакли полуголый Арчил яростно колол дрова. Волосы, спадающие на плечи, громадный топор в сильных руках – отсюда, на фоне каменной хижины, он был похож не на снежного человека, а на старинного воина-викинга.

И дрова он колол здорово, по-своему. Ставил на чурбак полено и сначала делал по кругу несколько несильных ударов, а потом – замах и один удар, резкий, беспощадный, и здоровенное полено будто само собой разваливалось на полешки, которые осыпались вокруг колоды, стянутой стальным обручем. Красиво!

Арчил воткнул топор в колоду, стал, что-то напевая, класть у стены поленницу – ровно и красиво, чтобы каждое и без того сухое полешко еще и напиталось солнечным жаром.

Мы вышли на веранду. Сквозь виноградные листья пробивались лучи, и когда легкий ветер шевелил листву, по полу, по столу бегали солнечные зайчики. А на столе уже стояли кувшин с соком и тарелка с лепешками.

Мы быстренько позавтракали и пошли к Арчилу. Поздоровались, помогли ему доложить поленницу. Сказали, что идем на рыбалку.

– Мы и вам наловим рыбы, – пообещал Алешка.

– Я не люблю рыбу, – отказался Арчил. – Ее ловить надо. А я плавать не люблю. Потому что не умею. Я шашлык люблю.

– Шашлык ловить не надо, – Алешка кивнул с пониманием.

Арчил улыбнулся, тоже с пониманием. Они все больше и больше друг друга понимали. Хм, надо за ними приглядывать. Охранять и наблюдать.

Первым делом мы, конечно, искупались, а потом взяли удочки и пошли к лодке. Алешка захватил еще и папку для рисования и цветные карандаши.

– Наше место нарисую, – сказал он мне, – и маме пошлю. Пусть знает, где мы живем. Какие тут сакли кругом.

Ветра совсем не было, и мы на веслах отошли от берега, бросили якорь. Алешка положил на колени папку, я застыл над удочками.

И вот интересно – едва я их забросил, тут же над нами закружили горластые чайки. Знают, чем дело пахнет.

Алешка, поглядывая то на ущелье, то на лист бумаги, старательно рисовал. И я тоже поглядывал – то на удочки, то на ущелье. Мрачное, конечно, место, но красивое. Загадочное и, я бы даже сказал – настороженное. Будто знает что-то такое, что не каждому знать дано. И то, что знает, так просто не откроет.

Клев был очень вялый. Раньше меня это поняли чайки и оставили нас в покое. Я поймал всего парочку колючих бычков. Зато Алешка расстарался. Здорово нарисовал. У него вообще глаз очень приметливый и точный.

Я стал разглядывать рисунок и удивляться, почему я сам этого не заметил. На Алешкином рисунке ущелье выглядело похожим на громадную чашку. С отколотым спереди краем. Причем, по одной стороне этой чашки была заметна вроде как трещинка, которая начиналась почти от моря и исчезала у дальней стены ущелья. А на самой стене отсюда (и на рисунке) еще заметнее стали какие-то ровные темные пятна. Все это Алешка разглядел и правильно изобразил на бумаге. Нашлось там место и сакле, похожей издалека на скворечник, прилепившийся к скале, и могучему «греческому» ореху, и нашему маленькому домику, из распахнутого окна которого поднявшийся ветерок выдувал легкую занавеску.

Здорово получилось. Только вот что там за темные пятна такие и трещинка по склону ущелья? Похоже, и Лешка об этом задумался. Потому что, как только мы пришли с моря, он «насел» на Арчила.

И Арчил нас удивил!

– Это окна такие, да, – объяснил нам дядя Арчил. – Древние монахи, очень черные, там свой монастырь строили, да. Одни дырки видно, так, да?