Екатерина Вильмонт: Секрет маленького отеля

– Ася, мы вот с Костей говорили… Ты не думай, ничего не кончилось…

– Ты о чем?

– Оттого, что мы…, поступили, ничего не кончилось, так и знай!

– Да! – пылко подхватил Костя. – Мы столько вместе.., испытали, что… Такое не забывается!

Ну вот, а взрослые говорили… Ничего они в дружбе не понимают!

– И ты всегда можешь на нас рассчитывать! – добавил Митька.

Я встала на цыпочки и поцеловала его в нос. А потом и Костю.

– Аська, Аська, наш рейс объявили! – завопила Матильда.

Вот и все! Пора!

Мы прошли таможню, сдали вещи в багаж, помахали на прощание провожающим и направились к паспортному контролю. Прошли его и очутились уже за границей.

И вдруг я заметила, что Мотька несколько раз перекрестилась.

– Ты чего? Лететь боишься?

– Вообще-то не очень, но…

– Но что? – насторожилась я.

– Понимаешь, мне все не верится, что я действительно попаду в Париж.., и в Италию! Это как чудо!

– Ладно тебе! Попадешь, еще как попадешь.

– А кто нас встречать будет?

– Ниночка, наверное. Деда сейчас нет в Париже.

– Ой, а сколько лету до Парижа?

– Часа три!

– Да? – удивилась Мотька. – Как до Тель-Авива.

А я думала, Париж ближе!

И вот мы уже сидим в накопителе, разглядываем своих попутчиков. Напротив нас сидят две монахини в черном.

– Аська, а зачем монахиням в Париж ехать?

– Понятия не имею!

Я посмотрела на монахинь. И вдруг лицо одной из них показалось мне знакомым.

– Матильда, – прошептала я, – глянь, вон та монахиня, слева, что помоложе…

– Ну и что с ней?

– Мне почему-то знакомо ее лицо. Только не очень пялься на нее.

Матильда из-под ресниц глянула на монахиню.

– Тебе она, может, и знакома, а мне – нет! Скорее всего просто на кого-то похожа.

– Наверное, ты права.

Я постаралась не смотреть на монахиню, не думать о том, кого она напоминает, но мне это не удавалось.

И вдруг я встретилась с ней взглядом, и, могу поклясться, в ее глазах мелькнуло смятение. И она поспешила отвернуться. Очень интересно.

– Аська, – шепнула Мотька, – а она, похоже, тебя знает!

– Мне тоже так показалось, – шепнула я в ответ и вновь глянула на нее. Но ее не было на месте. Куда ж она могла деваться из накопителя? Я огляделась и заметила, что она о чем-то говорит с женщиной, держащей на руках маленькую девочку. Но я видела сейчас только ее спину. Итак, она тоже узнала меня и чего-то испугалась.

– Интересно, откуда я ее знаю?

– А у тебя есть знакомые монахини?

– Конечно, нет!

– Может, кто-то из знакомых постригся в монахини? Сейчас это модно, даже среди артисток! Скорее всего какая-нибудь артистка из тети Татиного театра…

– Но тогда чего ей пугаться при виде меня?

– А может, она не хочет, чтобы в театре про это узнали…

Пожалуй, это было единственное разумное объяснение. И все-таки я никак не могла успокоиться. Где же, где я видела это лицо? Может, я не могу вспомнить ее потому, что не вижу волос? Может, черный платок так меняет лицо? Конечно, меняет! Я сама когда-то оделась монахиней, чтобы меня не узнали, и именно черный платок сделал меня неузнаваемой…

– Моть, а ты уверена, что никогда ее не видела?

– Уверена. Ты же знаешь, какая у меня зрительная память! И чего ты, Аська, завелась? Подумаешь, какая-то монахиня! Какое тебе до нее дело?

– Да вообще-то никакого, но…

И тут объявили посадку, и я потеряла обеих монахинь из виду. В самолете, когда мы уже уселись на свои места, они прошли мимо нас по проходу. «Моя» монахиня шла, опустив голову. Но что же все-таки это значит?

– Аська, ущипни меня! – вдруг потребовала Матильда.

– Зачем?

– Затем! Неужели я лечу в Париж?

– Летишь, летишь, а щипать я тебя не стану! Это больно!

– А ты легонечко!

– Легонечко не имеет смысла! – засмеялась я. В самом деле – мы с Матильдой отправляемся в путешествие, о котором можно только мечтать, а я, как последняя дура, зациклилась на какой-то монахине.

Самолет уже начал взлетать. Мотька опять крестилась и держала меня за руку. Но вот надпись «Пристегнуть ремни» погасла, и она успокоилась.

– Аська, а мы сегодня успеем что-нибудь посмотреть?

– Конечно!

– А где у Игоря Васильича квартира?

– Я ж тебе говорила – на улице Виктора Гюго, в 16-м округе.

– А она красивая?

– Квартира?

– Улица!

– Мне нравится. А вообще – сама увидишь! Скоро уже! Скажи, а что тебе хочется увидеть в первую очередь?

– В первую очередь? – заволновалась Мотька. – Собор Парижской Богоматери!