Екатерина Вильмонт: Секрет зеленой обезьянки

– Тут все как будто по волшебству переменилось…

Понимаешь, до тех пор я себя все время вроде бы слышала и как бы со стороны видела, а на сцену вышла и…

Раньше как будто две Матильды было, а тут – одна! Я в себя вернулась… Понимаешь?

– Не очень, – призналась я.

– Как бы это объяснить… Я перестала себя видеть со стороны, я.., уже не играла, я жила… Я стала этой девочкой, Мэгги…

– Перевоплотилась?

– Наверное… И знаешь, они там все.., ахнули! Я потом поняла, когда репетиция кончилась. Илья Михайлович и Яков Леонидович так на меня смотрели… А у Журавского, он моего отца играет, даже слезы на глазах были… Только я виду не подала, что заметила, и ты никому не говори, а то подумают, что я хвастаюсь или зазналась…

– А я тоже тебе по секрету скажу… Мама говорит, что Меркулов жутко тобой доволен, и уверяет, что тебя ждет большое будущее, что ты редчайший талант! И еще она сказала, что, наверное, такой была Алиса Коонен, когда поступала в Художественный театр, к Станиславскому. Помнишь, мы ее мемуары читали?

– Еще бы не помнить!

– Моть, а в школе знают про все это?

– Про театр? Нет, что ты!

– А что тут такого?

– На фиг нужно раньше времени трепаться? Вдруг ничего не получится? Представляешь, как всякие дуры вроде Дубовой будут радоваться?

– А про что пьеса-то?

– Это комедия, очень смешная, про девчонку, у которой родители в разводе, мать – знаменитая киноартистка, отец – знаменитый хирург, а она живет с бабкой в провинции, а во время каникул месяц проводит с матерью, а месяц с отцом. Ну и наводит там такого шороху…

– Значит, отца играет Журавский, а кто мать играет?

– Коноплева!

– Ух ты! Вот это да! И тебе не страшно с такими звездами играть?

– Нет, не страшно! Мне здорово с ними играть… Коноплева, она такая интересная, элегантная, я на нее смотрю, просто балдею!

– Моть, а мне на репетицию можно будет попасть?

– Не знаю, вообще-то посторонних не пускают… Но я все же поговорю с Ильей Михайловичем, может, тебе он и разрешит, он же тебя с детства знает…

– Ой, мне так интересно!

– А знаешь, Аська, о чем я мечтаю, – прошептала Мотька, – чтобы у меня был успех и меня бы увидел Игорь Васильевич. Но, с другой стороны, я бы, наверное, умерла, если бы знала, что он в зале. Понимаешь, он для меня самый-самый великий артист!

– Погоди, Матильда, может, ты еще с этим спектаклем в Париж приедешь!

– Скажешь тоже! – ахнула Матильда.

– Почему бы и нет? Еще когда мы в Италии были, ты только мечтала, чтобы тебя Лутовинов на любую роль попробовал, а сейчас ты главную роль репетируешь! Так что все в жизни возможно!

– Значит, ты в меня веришь, Аська?

– Еще как! И не только я. Дед, кстати, в тебя тоже очень-очень верит. И мама.

– Ну, если бы не тетя Тата, так вообще бы ничего не было. Ты представляешь, она мне вдруг звонит и говорит, что я должна немедленно прийти к вам домой, очень срочно! Ну, я понеслась, думала, от тебя какие-то новости. Прибегаю, а там Илья Михайлович сидит, только я тогда не знала, кто это… Он очень пристально меня разглядывал, а потом попросил что-нибудь ему почитать. Я растерялась, а тетя Тата и говорит: «Матильда, вы же с Аськой вечно какие-то стихи читали, давай, первое попавшееся!»

Ну, я и прочитала Северянина твоего любимого, про дежурную адъютантессу. Они так хохотали… А потом он попросил тетю Тату мне помочь и дал нам текст из какой-то пьесы, где она мою бабушку играла. Мы полчаса с ней порепетировали, а потом показали ему, и он… Он сказал, что возьмет меня… Ну, не сразу… Но через две недели со мной уже заключили договор…

– И деньги платят?

– Ага! Представляешь, как здорово?

– А что твоя мама сказала?

– Испугалась до смерти! Но тетя Тата ее уговорила.

Сказала, что у меня такого шанса может больше и не быть… Что школа никуда не убежит, что репетиции будут во второй половине дня и все такое…

– А Митя с Костей в курсе?

– Нет, Зачем? Я стараюсь не болтать об этом раньше времени.

– Наверное, ты права. Но на премьеру-то позовешь их?

– Да ты что? Разве можно сейчас об этом думать? До премьеры еще дожить надо!

– Доживешь, куда ты денешься!

– Ох, Аська, понимаешь, мне отчего-то страшно…

Как бы беды какой не случилось. Я как эти доллары увидела, у меня сердце в пятки ушло. Боюсь я, ох, как боюсь.

– Что ты, Мотька! Не бойся, я с тобой.

– Только это меня и утешает, – улыбнулась она, но улыбка вышла невеселая. – Ладно про меня, расскажи, как ты там в Париже живешь? Как Ален?