Анна Устинова - Загадка сапфирового креста

Попугай тоже покосился на моську, и взгляд его был исполнен отвращения.

– Птир-родактиль, – упирая на букву «и», произнес Птичка Божья.

Тут как раз в комнату вошли Маргарита и Каменное Муму.

– Эх ты, неуч! – Герасима немедленно охватил обличительный пафос. – Уж если употребляешь умные слова, то хоть правильно их выговаривай. Не птиродактиль, а птеродактиль.

– Ты, Герочка, просто его не понял, – вступилась за Птичку Божью Варвара. – Птеродактиль – это, как нам всем известно, такое древнее, большое и с крыльями. А попугай имел в виду твоего милого Арчибальда. Значит, был совершенно точен, сказав, что он «пти». Ведь по-французски «пти» означает маленький.

– Гер-расим – птер-родактиль, – на сей раз Птичка Божья выговорил слово совершенно правильно. И, расхохотавшись басом, добавил: – Кр-репость пала!

Арчибальд, будто поняв, что хозяину нанесено оскорбление, вновь залился лаем и даже попытался допрыгнуть до клетки. Птичка Божья внимательно следил с высоты за маневрами мелкого пса. Затем вдруг оглушительно залаял. Можно было подумать, что в клетке сидит не попугай, а страшный ротвейлер.

Арчибальд жалобно взвизгнул и, поджав огрызок хвоста, ретировался за спину Герасима. Там он почувствовал себя в безопасности и вновь принялся склочным визгливым голосом читать нотации попугаю. А Птичка Божья продолжал лаять голосом ротвейлера.

– Дур-рдом, – тоном Птички Божьей проскрипела Варвара.

– Зачем ты притащил его? – напустилась Марго на Герасима. – Они ведь теперь не дадут нам даже подумать.

– Я был вынужден, – Каменное Муму начал оправдываться. – У дедушки сегодня температура. Угораздило же его простудиться. Вот он меня и послал выгуливать своего Арчибальда. А дед это делает не меньше двух часов. Согласно какой-то там теории, карликовым пинчерам длительные прогулки полезны и способствуют их долголетию.

– Чьему долголетию это способствует – еще большой вопрос, – глядя на Ивана, фыркнула Варя. – Они ведь как гуляют – дедушка ходит, а Арчибальд сидит у него за пазухой.

– Да-а? – удивился Иван.

С Луной, Муму, Марго и Варварой он познакомился всего месяц назад, когда переехал в дом восемнадцать по Ленинградскому проспекту и начал учиться в восьмом «А» классе экспериментальной авторской школы «Пирамида». Поэтому дедушку Каменного Муму он еще ни разу не видел и тем более понятия не имел, каким образом тот выгуливает свою любимую собаку.

– Я ровным счетом ничего не преувеличиваю, – продолжала Варвара. – Арчибальд выходит на улицу, если так можно выразиться, прогулки ради, ну а то, зачем выводят остальных собак, он делает дома. С этой целью Лев-в-квадрате купил своей дорогой собачке кошачий туалет.

– Чего ты несешь, Варвара! – покраснел Герасим.

– Голую правду, – ухмыльнулась девочка.

– Ничего подобного, – с жаром заспорил Муму. – Дедушка носит Арчибальда за пазухой только в холодные дни. А летом он сам бегает.

– Кто, дедушка? – Ивана разбирал смех.

– Ну вас! – Герасим с безнадежным видом махнул рукою.

– Абер-рация зр-рения, – перекрикивая пронзительный лай Арчибальда, вмешался в беседу друзей Птичка Божья.

– Слушай, Герасим, – взмолилась Марго, – уйми свое чудище.

– Интересно, как? – проворчал Муму.

– Тебе виднее, – отозвался Иван. – Твоя, между прочим, собака.

– Не моя, а дедушкина, – уточнил Муму.

– Способ есть, – сказала Варвара. – Давайте запрем Арчибальда в другой комнате.

– Арчибальд не любит сидеть один, – запротестовал Муму. – Он будет плакать.

– По-моему, он и без того в истерике, – отметила Варвара. – А из другой комнаты, по крайней мере, нам не так слышно.

– Истер-рика, истер-рика! – с удовольствием повторил новое для себя слово Птичка Божья. И, видимо, вспомнив какую-то экономическую или политическую передачу, которую смотрел по телевизору вместе с бабушкой Марго, добавил: – Кар-рдинальное р-решение вопроса!

– Устами Птички Божьей глаголет истина, – мигом отреагировал Луна. – Как, Муму, согласен?

– Делайте, что хотите, – тот подчинился большинству. – Но считаю своим долгом предупредить: за последствия не отвечаю.

Марго, изловчившись, подхватила на руки карликового пинчера.

– Идем, собачка. Сейчас я тебя запру в своей комнате.

Арчибальд, который вообще-то любил кусаться, причем участь эта не миновала в семействе Каменевых никого, даже любимого дедушку, с Марго вел себя на редкость мирно. Обнюхав девочку, он лизнул ее в щеку и отбыл у нее на руках в добровольное заточение. Попугай проводил противника задумчивым взглядом. Когда же Марго с Арчибальдом скрылись в коридоре, Птичка Божья, тихо присвистнув, сказал: