Анна Устинова - Загадка подслушанных разговоров

– Между прочим, это Ленино личное дело, – обиженно произнесла дочь.

– «Личное», – передразнила теща. – Вот как инфаркт его хватит по причине лишнего веса, тогда я тебя и спрошу, что личное, а что не личное.

– Мама, как тебе не стыдно! – с неприкрытым возмущением воскликнула дочь. – Зачем ты каркаешь!

Однако у пожилой женщины уже явно открылись какие-то эмоциональные шлюзы, и она, невзирая на протесты дочери, продолжала:

– Между прочим, Сашеньку еще растить и растить. А если что с Леонидом случится, у тебя ни работы и вообще ничего не останется. И дома этого загородного не будет.

– Между прочим, дом на меня записан, – многозначительно произнесла молодая женщина.

– А содержать его на что будешь? – с азартом спросила пожилая. – Тут каждый месяц несколько тысяч уходит. А Леонидовы компаньоны по бизнесу вмиг у тебя все оттяпают. Это пока он жив, они с тобой хорошие!

– Мама! – вскипела дочь. – Как ты смеешь раньше времени хоронить Леонида? Он, между прочим, молодой, живой и здоровый! И изо всех сил для нас старается!

– Видели мы таких старательных, – и после этого не прониклась почтением к зятю «любящая теща».

– Все! – отрезала дочь. – Хватит! Ты, мама, что? Праздник нам хочешь испортить?

– Ах, значит, я вам праздник порчу? – захлебываясь от негодования, проверещала собеседница. – Дожили-доехали! В таком случае счастливо оставаться, я уезжаю в Москву!

– Мама, но ты же обещала посидеть с Сашенькой, – в голосе дочери послышался ужас. – И няню мы отпустили до конца недели. А нам с Леней сегодня вечером необходимо быть на приеме.

– Ваш прием меня совершенно не интересует, – отрезала мать. – Остаюсь только ради Сашеньки.

На сей пафосной ноте диалог прервался. Видимо, руководствуясь принципом, что худой мир лучше доброй ссоры, обе женщины молча покинули комнату. В спектакле снова настала пауза.

– Ну прямо как в жизни, – ошеломленно пробормотал Баск.

– Даже слишком как в жизни, – откликнулся Павел.

– Сколько вам еще раз повторять, – сказал Муму. – Это специально сделано. Эффект присутствия.

– Эффект хороший, – усмехнулась Варвара. – Во всяком случае, бабушка Сашеньки – прямо как живая.

– Еще бы, – подхватила Марго. – По-моему, эта бабушка своего зятя не любит.

– Так сказать, конфликт поколений, – уточнила Варя.

– Ясно как божий день, – солидно кивнул Герасим.

– По-моему, Мумушечка, тебе до того, как мы стали слушать спектакль, ничего ясно не было. – Варя вновь принялась подтрунивать над ним.

Пауза в радиопостановке явно затягивалась.

– Интересно, они долго еще так молчать собираются? – недоумевал Баск. – Вот мы, предположим, болтаем. А если бы я, например, просто один сидел и слушал, то наверняка бы уже давно на другую передачу переключился. Какой смысл в спектакле, где действия в час по чайной ложке?

– Никакого, – отозвался Павел.

Скуластое лицо Герасима приобрело то самое упрямое выражение, благодаря которому он, в частности, и снискал прозвище Каменное Муму. Всем стало ясно: он настроился на длительную дискуссию по поводу новых художественных методов, легших в основу пьесы про Сашеньку и его семейство. Однако Луна, не дав Муму развернуться, скороговоркою произнес:

– Тут еще и звук очень странно записан. Понимаете, когда записывается радиоспектакль, актеры обычно сидят в студии и произносят текст в микрофон. А здесь они явно бродят по кухне. Голоса то тише, то громче. И посторонние шумы половину слов заглушают.

– Это специально, – Герасим все-таки вклинился.

– Погоди, – жестом остановил его Павел. – Сперва дослушай. Длинные паузы тоже ни в какие ворота не лезут. Методы методами, эффекты эффектами, но никто не позволит так бездарно расходовать дорогостоящее эфирное время.

– Ну и что же, по-твоему, это такое, если не спектакль? – Каменное Муму картинно простер к Луне правую руку.

– По-моему, мы просто подслушиваем чью-то настоящую жизнь, – уверенно ответил тот.

Шестеро ребят, собравшихся в большом зале загородного особняка Баскаковых, учились в восьмом «А» классе экспериментальной авторской школы «Пирамида». Собственно, все, кроме Сени, и жили рядом со школой в начале Ленинградского проспекта. Баск же вместе с родителями уже два года как поселился в престижном подмосковном Изумрудове, где его отец, нефтяной олигарх Виталий Семенович Баскаков, приобрел огромный двухэтажный особняк со всеми аксессуарами, которые соответствовали его званию и положению.