Антье Циллат - Плюшевая тайна

О чём это они? Разве я когда-нибудь терял резиновую косточку, а потом придумывал, что её якобы украли?

Я решил, что не буду спорить с друзьями и, изобразив сочувствие, сказал:

– Разумеется, мне жаль Йелу. Она потеряла Пушка и…

– Она его не потеряла! – перебил меня Мейер. – Пушка украли! Вырвали прямо из её рук!

ГАФФ-ГАФФ! Неужели это правда?!

– Если малышка Йела говорит правду, значит, наша команда должна взяться за это дело! – взволнованно тараторил я. – Давай устроим собрание!

Я сгорал от нетерпения рассказать обо всём кошачей команде. Мы собираемся в секретном месте, в старом гараже возле парка. Там мы всегда обсуждаем наши дела и строим новые планы.

– Хм-м, возможно, ты прав, – задумчиво протянул Сникерс. – Возможно, нам стоит вмешаться. Но потерянная игрушка – это ещё не преступление. Сначала нужно выяснить подробности, маляв… э-э… Пауль.

– Ты что, не слышал, что я сказал? – гавкнул я. – Йела не потеряла Пушка, его вырвали у неё из рук!

– Да-да, ясно, – махнул лапой Сникерс, – но где доказательства, что всё так и было?

Вот же упрямый кот!

– Мюллер и Мейер могут это подтвердить, – сказала я.

– Они что, свидетели? – усмехнулся Сникерс.

Святая сахарная косточка! Сколько вопросов!

– Нет, не совсем, – признался я. – Но они слышали эту историю от белки, которая своими глазами видела, что произошло.

И тут Сникерс громко рассмеялся:

– Две собаки беседовали с белкой? Я тебя умоляю!

– Хочешь сказать, что Мюллер с Мейером всё это выдумали? – обиженно спросил я.

– Нет, я хочу сказать, что Мюллер с Мейером два старых олуха, которым не всегда стоит верить. Если бы они были моложе и сильнее, они бы не беседовали с белкой, а погнались бы за ней.

Хм, может, мои друзья-собаки действительно всё неправильно поняли? Я бы на их месте точно погнался за белкой. Конечно, не стоит делать из мухи слона и зря собирать кошачью команду.

– Пожалуй, ты прав, – решил я. – Разумнее будет, если мы сначала всё выясним, а потом уже расскажем остальным.

Сникерс зевнул.

– Точно. Например, не помешает ещё раз поискать Пушка в парке. Если мы найдём его в кустах, значит, никакого преступления не было.

– Отлично, так и поступим, – согласился я. – Давай отправимся в парк прямо сейчас!

Но в это мгновение раздался крик:

– Па-а-ауль! Где ты?

Эх, какая досада! Меня искала Дора! Она так громко звала меня, что я слышал её даже у садовой калитки. Придётся отложить поиски Пушка.

– Эй, ты куда? – спросил Сникерс, когда я засеменил в сторону дома.

– Домой, – ответил я. – Ты ведь слышишь, меня зовёт Дора.

Сникерс недовольно пошевелил хвостом.

– Неужели ты мчишься к хозяевам по первому зову? Что за глупая манера у собак! Почему вы так охотно делаете всё, что говорят вам люди?

– Но… но Дора меня ждёт, – робко пролепетал я.

Сникерс насмешливо фыркнул:

– Мяу-мяу, малыш Пауль должен срочно бежать к мамочке! Ну, давай, брысь отсюда!

Клянусь варёной колбасой, этот вредный кот начинает меня раздражать!

– Эй, нечего смеяться надо мной! – огрызнулся я. – Может, твоим хозяевам всё равно, дома ты или нет. А вот моя семья волнуется за меня! Если я сейчас не прибегу, они начнут искать меня повсюду, понятно? – Я гордо вскинул голову и неторопливо побежал к террасе.

Далеко я не ушёл, потому что через два метра Сникерс снова оказался передо мной.

– Ой-ой-ой, какие вы собаки чувствительные, когда речь заходит о ваших хозяевах. Ладно, беги к Доре, а я позову нескольких кошек, и мы вместе обыщем парк. Где, говоришь, вор напал на Йелу?

– Это случилось почти у входа в парк, возле скамеек.

Сникерс взволнованно подёрнул ушами, предвкушая приключения.

– Сиди в гостиной и поглядывай на окно террасы, – велел он. – Я сообщу, если узнаю что-нибудь новое.

– Договорились. Я выйду в сад, когда ты вернёшься. Ну, а сейчас мне пора, пока Дора не объявила меня в розыск!

Я побежал домой, а Сникерс с поразительной элегантностью вскочил на садовую калитку и спрыгнул в парк.

– Она устроила нам целый спектакль, – рассказывал Фипс матери, когда я вбежал в дом. – Заявила, будто кто-то украл её плюшевую собачку. Я хотел её утешить, проявить сочувствие, а она начала мне грубить.

Билле поддержала брата: