Флёр Хичкок - Секрет механической птицы

Я стою в дверях, готовясь уйти.

– Ничего он не злой, он просто интересуется нашим миром, естественными науками, мыслями умных людей. Всё не так. Он учит меня…

Ма хлопает ладонями по столу.

– Он учит тебя полной чепухе. Что проку в умении пускать красивые искры да пурпурный дым? Разве это подходящее занятие для взрослого человека? – Она понижает голос и наклоняется вперёд, и в темноте я не могу разобрать выражение её лица. – И я точно знаю, что он одобряет твои пляски на крышах. Прыгая по крышам, далеко не пойдёшь!

– Но это же не просто так. Мы… – начинаю я.

– Что вы ? Ангелы? Птицы? Летать надумал? – рявкает она. – Если бы Бог хотел, чтобы ты умел летать, ты бы родился с крыльями. Вот что я тебе скажу, Атан, крыльев у тебя нет и никогда не будет. Даже твои обожаемые куры и то скорее оторвутся от земли, чем ты.

– Видела бы ты, что он…

Она открывает рот, готовясь продолжить спор, и я пробую другой заход, предварительно скрестив пальцы за спиной.

– Ладно, я обещаю, что больше не буду лазать по крышам, обещаю оставаться дома ночью, если для меня не будет никаких поручений, – так пойдёт?

Кажется, от возмущения мама раздувается вдвое.

– Да плевала я на твои обещания, мальчишка! Ты вечно всё обещаешь. Вот увижу твоего дядю и непременно поговорю с ним, чтобы он сыскал тебе работу.

– Но я работаю на мистера Чэня! – Я вытаскиваю из кармана золотые монеты. – Смотри!

– Уже не работаешь. – Кажется, что металл в голосе скрежещет по плитам кухонного пола. Бабка, шаркая, появляется на лестнице. Она одета во всё чёрное, и только лицо её белое как мел. Увидев меня возле двери, старуха повторяет: – Уже не работаешь.

– Что? – не понимаю я.

Воцаряется долгое жуткое молчание. Слышно только шарканье, пока бабка выходит на середину кухни, распространяя вокруг себя запах застарелой мочи. Остановившись напротив плиты, она переводит взгляд на маму и обратно на меня.

Вобрав остатки воздуха в комнате в свои дряхлые лёгкие, старуха торжественно объявляет:

– А всё потому, что он мёртв! – Она заливается кашлем, тыча в воздух багровым пальцем. – Мёртв, мёртв, МЁРТВ! – Слова эхом отражаются от стен.

У меня за спиной ахает Полли, а Битти начинает тихонько хныкать.

– Нет, – говорю я. – Не может быть, я же видел его…

Бабка обрывает меня взмахом руки, тяжело опускается на стул и обводит слушателей взглядом. На её сморщенном лице расцветает злобная ухмылка.

– Миссис Лав только что нашла старого чёрта в кухне – и он мертвее мёртвого. Лежит в луже крови. Его убили!

– Что?! – в тишине кухни оглушительно звенит мой голос.

– По мне, так бесы его и убили, – заявляет бабка. – Демоны, посланные Богом, чтоб вершить своё сатанинское дело над слугой дьявола.

– Это же полная чушь, – бормочет Битти.

– Цыц, дьявольское отродье! – рявкает бабка.

Я оборачиваюсь к ней. Злобная ухмылка от уха до уха продолжает сиять на её лице.

– Но этого просто не может быть!

– Что есть, то есть, парень, – говорит она, поднимаясь и ковыляя ко мне, обдавая меня своим смрадным дыханием. – Это правда, всё до последнего слова. И что ж ты теперь будешь делать?

Пара секунд – и я выбегаю наружу, а бабка с её вонью остаются позади. На улице полно зевак, а дверь дома мистера Чэня распахнута. Изнутри, поверх голов собравшихся, звучит голос миссис Лав. Я поворачиваюсь и поспешно спускаюсь вниз по холму, подальше от этого дома.

Я не хочу ничего видеть.

Я не хочу, чтобы всё это было правдой. На руку что-то капает, и я с удивлением понимаю, что это мои слёзы. Остановившись у входа в «Грифон», я утираю лицо рукавом, хлюпаю носом и покрепче беру свёрток под мышку, а уж затем пускаюсь в путь по улице. Если поднять воротник повыше, может, никто и не посмотрит на моё лицо.

– А ведь, наверное, он последним видел его живым, – звучит голос. – Атан Уайлд.

Я оборачиваюсь и удивлённо смотрю в сторону, откуда прозвучал голос, и обнаруживаю, что толпа, собравшаяся у дома мистера Чэня, тоже глядит на меня.

– Я?

– Да, ты, – говорит миссис Лав. – Ты же знал все его делишки, верно? Ты работал у него.

– Правда, что ли? – спрашивает кто-то.

– Работал на старика? Серьёзно? – сомневается другой.

– Да бросьте, вы что? – звучит голос с мягким северным акцентом. – Он всего лишь мальчишка. Что он может знать?