Наталия Кузнецова: Крылатое приключение

– А потом Сыч повстречал Павла, и тот не стал отсылать его к Алексею Петровичу, как сказал об этом нам, а сговорился с ним сам, – дополнил Ромка. – Кстати, люди, вот что я еще вспомнил. Когда мы только-только здесь появились, Алексей Петрович, имея в виду Сыча, спросил у Павла, кто к нему приезжал, а Павел ответил, что никого не было и ему это показалось.

– А я сейчас понял, зачем он отправился с тобой в пещеру. Наверное, поискать там утерянный блокнот. Испугался, что вы сами его найдете и обо всем догадаетесь.

– У тебя сачок украл, диким зверем прикидывался, на четвереньках ходил, чтобы нас запутать, – Катька кипела негодованием.

– Так что же мы сидим?! – вскричала Лешка. – Идемте скорей к Алексею Петровичу. Теперь и ему можно обо всем рассказать.

Ученого друзья застали дома. Лешка вошла и положила перед ним птенцов:

– Вот, возьмите. Мы все раскрыли.

Орнитолог увидел птиц и онемел. В этот самый момент к нему зашел Берендей, Ромка его увидел и торжественно заявил:

– Можете радоваться! У вас появился еще один сюжет для телевидения, в сто раз круче и птичьего шоу, и даже меня с Тришей.

– Вы нашли браконьера? И кто же это?! – вскричал Берендей.

Мужчины выслушали сбивчивый рассказ. Алексей Петрович побагровел и вскочил:

– А ну, пошли к нему.

Опережая других, ученый поспешил к их домику. Павла все еще не было, но ожидание длилось недолго. Вскоре, размахивая большим коричневым блокнотом – отыскал-таки, – аспирант появился на дорожке.

– У вас тут собрание? – подойдя ближе, пошутил он.

– Собрание, – не глядя на него, буркнул Ромка.

Алексей Петрович не счел нужным сдерживать обуревавшие его чувства:

– Павел, как ты мог!

– Что? – Молодой человек сделал маленький шаг назад. – А в чем дело?

– А вот в чем, – Ромка сунул ему под нос снимок, где Павел держит серый пакет, и с ядовитой усмешкой предупредил: – Птенцы у нас, так что не трудись отпираться.

Алексей Петрович не сводил со своего подопечного глаз. Наверное, все еще надеялся, что в руках у Павла были вовсе не птенцы, а что-то другое, безобидное, – мало ли на свете одинаковых пакетов, – и молодой человек с легкостью это докажет.

Но глаза Павла беспокойно забегали, и, ни на кого не глядя, он пробормотал:

– Ей-богу, ничего не понимаю.

– Зато мы все прекрасно понимаем. И не только понимаем, но и знаем, как все происходило. Сыч предложил сделку, и ты согласился. Не знаю, как вы там с ним сторговались, но сумма, которую он предложил, тебя устроила. И тебе показалось мало тех птенцов, что летали вокруг гнезда, ты еще и здесь, у ящиков, поживился, воспользовался отъездом Ивана с Никитой. Эх ты! Мы тебя своим другом считали, а ты был готов убить любого из нас ради наживы. Впрочем, ничего удивительного – одно преступление всегда влечет за собой другое, – философски заключил юный сыщик.

– С чего ты это взял? Как тебе не стыдно! Алексей Петрович, это клевета! – Павел успел взять себя в руки и теперь разыгрывал благородное негодование.

– Клевета? А это что? – Из своей сумки Ромка вытащил свои самые главные улики – серо-бурые перышки. – Вот это – из пещеры, где мы с тобой вчера сидели, а остальные я обнаружил под твоей кроватью. Ну, и что ты теперь на это скажешь?

– Они туда залетели, потому что я… Я ведь орнитолог.

– Да какой ты орнитолог! Орнитолог должен любить птиц, а ты…

Алексей Петрович Ромку прервал и решительно сказал:

– Вот что, Павел. Я слишком уважаю твоих родителей, чтобы заявлять на тебя в полицию. Уезжай отсюда прямо сейчас, немедленно, я не хочу тебя больше видеть. Скажи Арсению Ивановичу, пусть отвезет тебя в Воронеж.

Друзья молча ждали на улице, когда Павел соберет свои вещи и выйдет из домика. А когда негодяй появился на пороге – демонстративно от него отвернулись. Так он и ушел, провожаемый презрительным молчанием. А Алексей Петрович сел на крыльцо и взялся за сердце:

– Не ожидал я такого от сына своих лучших друзей, ну никак не ожидал.

Лешка склонилась к ученому и ласково погладила по плечу:

– Не расстраивайтесь, ведь все хорошо закончилось. Птенцы ваши целы, ну, а Павел… Может быть, эта история послужит ему уроком, и он одумается и приедет к вам просить прощения. Я даже уверена в этом.

Алексей Петрович обнял ее и прижал к себе:

– Ты хорошая, добрая девочка. Вы все замечательные ребята. Могу я вас чем-нибудь отблагодарить?

Артем с Лешкой покачали головами, но Ромка стесняться не стал.

– Да запросто! – воскликнул он. – Разрешите нам пожить здесь подольше, еще хотя бы недельку. Мы ведь еще через Дон не переправлялись, на Соколиной горе не были, даже на конюшню не сходили и вообще не отдохнули как следует, все браконьера искали.