Наталия Кузнецова - Крылатое приключение

– Никита! – окликнул его Алексей Петрович.

Великан остановился.

– Будь так добр, покажи ребятам питомник и размести в пустом вольере нового жильца. – Заведующий питомником протянул мужчине коробку с соколом, а друзьям сказал: – Никита – тоже орнитолог, как и я. Вот он вам сейчас все покажет и расскажет.

Сам он вернулся к Юрию Евгеньевичу, а друзья пошли за Никитой и вместе с ним подошли к длинному блоку вольеров с самыми разными птицами. Увидев огромного орла, друзья задержались около него, а Ромка пробежался вдоль всех решеток и вернулся обратно с горящими глазами.

– Вот это птички! Каких только тут нет!

– У нас много хищных птиц, больше двадцати видов. И ястребы-тетеревятники, и беркуты, и карликовые орлы, и сапсаны, и пустельги… Есть даже филины, в последнее время тоже ставшие редкостью в русских лесах. А что за лес без уханья филина? Имеется и полярный кречет, очень редкая и красивая птица, – Никита с гордостью указал на крупного красивого белого сокола. – Теперь он встречается крайне редко, а когда-то даже в Петербурге на Исаакиевском соборе гнездился.

Никита открыл дверь пустого вольера и запустил в него Тимошу. Сокол неуклюже взлетел на шест, схватился одной лапой и крупными черными глазами внимательно оглядел свое новое жилище. Наверное, оно ему понравилось, потому что он так и застыл на месте с поджатой лапой.

А по соседству с ним в другом вольере Лешка увидела точно такого же сокола и воскликнула:

– Да это же брат-близнец нашего Тимоши!

– Это Тришенька, мой любимец, наш самый лучший охотник.

– Вы и охотой занимаетесь? – радостно воскликнул Ромка.

– Занимаемся. Но основное направление нашей работы – это разведение и реинтродукция, то есть возвращение в природу, соколов-балобанов.

– И как вы это делаете? – заинтересовалась Лешка.

– О, это кропотливый труд. Весной на Соколиной горе мы отбираем у самки балобана кладку и помещаем ее в инкубатор. Тем временем она делает вторую кладку и этих птенцов высиживает сама. Первые же вылупляются у нас, мы их выкармливаем и содержим в специальных гнездовых ящиках до тех пор, пока у них не окрепнут крылья. Кормим соколят через специальные устройства таким образом, чтобы они не видели человека и не смогли к нему привыкнуть. Спустя некоторое время ящики с одной стороны открываются, и птенцы получают возможность учиться летать. Но еще в течение нескольких недель они не слишком отдаляются от родного дома и обязательно возвращаются за пищей, пока не научатся добывать ее самостоятельно. Используем мы и другой метод разведения птиц: подкладываем насиженные яйца к «приемным родителям», к примеру, в гнезда канюков. Соколята вылупляются и вырастают в чужой семье.

По азарту, с которым говорил молодой орнитолог, было видно, насколько он увлечен своим делом.

– Интересная у вас работа, – отметил Ромка. – Если бы я не хотел стать сыщиком, я бы обязательно выучился на орнитолога.

– Интересная, – согласился Никита и указал на один из ящиков. – Вон, видите птенца сверху? А рядом, на дереве, второй. Это они прилетели за пищей.

– А если вы их не покормите?

– Перестанут прилетать. Они уже умеют жить самостоятельно.

Налюбовавшись на гордых птиц, друзья вернулись к административному зданию. Юрий Евгеньевич по-прежнему стоял у своей машины и беседовал с Алексеем Петровичем.

– Пристроили своего сокола? – обернулся он к детям.

– Да, – кивнула Лешка.

– Тогда поехали.

– Это еще куда? – удивилась Катька.

– Домой, в Воронеж.

– Как? Уже?

Юрий Евгеньевич виновато развел руками:

– Но я же не предполагал, что дорога окажется такой длинной.

В разговор вступил Алексей Петрович.

– А может, не стоит, на ночь-то глядя? – предостерег он приятеля. – Ты устал, не дай бог, еще заснешь за рулем.

– Это очень опасно, – поддакнул Ромка.

– Да-да-да! Мы с тобой обязательно попадем в жуткую аварию! – подлила масла в огонь Катька. – Учти, папа, ты рискуешь не только своей, но и нашими молодыми жизнями. А если с нами что-нибудь случится, представь, что будет с мамой?! И что ты ей тогда скажешь?

И Юрий Евгеньевич задумался:

– Ну, если мы тебя, Петрович, не стесним, то, пожалуй, останемся здесь на ночь. Найдется, где переночевать?

– Конечно. Все наши студенты-практиканты на время разъехались, так что места есть. Что вы выбираете: домик или гостиничный номер?

– Домик, домик, – запрыгала Катька.

– Ну что ж, идемте в домик.

Друзья вытащили из машины свою поклажу и вслед за Алексеем Петровичем отправились к летним бревенчатым домикам, выстроившимся в ровный ряд вдоль берега Дона. Когда приблизились к самому первому, из его окна выглянул молодой человек с сильно загорелым лицом и выгоревшими на солнце почти соломенными волосами, падавшими на его высокий гладкий лоб. Из-под неожиданно темных бровей смотрели стальные слегка прищуренные глаза.