Бетти Райт: Загадка старого особняка

Тётя Лили сжала руку дяди Уилла.

– Я хочу того же, чего хочет Уилл, – заявила она. – И если он сказал, что у нас получится, значит, он прав.

– Рэй просто хотел сказать, что мы надеемся, что это верное решение, – решила смягчить его слова мама Чарли. – Было бы ужасно потратить ваши сбережения впустую.

– Но я ничего не потеряю! – с потрясающей уверенностью отрезал дядя Уилл. – Вот увидишь, Рона. Это станет самым правильным решением в моей жизни. Я знаю, что сейчас вид у этого места неважнецкий, но у меня есть целое лето, чтобы довести его до ума. Ты и оглянуться не успеешь, как желающие вложить в него деньги выстроятся в очередь. И тогда нам хватит средств на стильную обстановку. – Он обратился к Чарли: – Ну а вы что думаете, девушка?

– Я думаю, это круто, – Чарли старательно избегала взгляда Рэя. – И я помогу тебе разобраться с привидениями. Обожаю истории про призраков!

Все дружно расхохотались – кроме Рэя.

– Я не откажусь от твоей помощи, Чарли, – заверил дядя Уилл. – Сначала плата будет невысокой, однако я всё возмещу, когда пойдёт прибыль.

– Ох, но ты вовсе не обязан мне платить, – заверила Чарли. – Может, и эта новая девочка поучаствует.

– Новая девочка… – Дядя Уилл, похоже, успел совсем позабыть о прибавлении в семействе. – Ах, да, София. Наверняка она будет только рада подзаработать. Я с ней поговорю.

– Я хотела зайти к вам вчера вечером, – Чарли издала нарочито жалобный вздох, – но… не сложилось. Собиралась поздороваться, она ведь, наверное, испугалась, пока добиралась в незнакомое место совсем одна. Думала её подбодрить.

Мама Чарли со стоном возразила:

– Хватит устраивать здесь трагедию! Рэй был прав, и ты это знаешь.

– Милая, у Софии всё хорошо, – заверила тётя Лили. – Вчера она сильно устала и сразу отправилась спать, но у вас ещё полно времени, чтобы познакомиться. Приходи, когда хочешь.

Чарли сердито покосилась на Рэя. Вот так делаются дела в нашей семье, хотелось ей сказать. Мы ходим через улицу, когда захотим. Но Рэй просто не обращал на неё внимания. Он откинулся на стуле и смотрел на дядю Уилла, и при этом так сжал губы, словно с большим трудом удерживается от суровой отповеди.

Что может быть хуже сразу двух торнадо? Нет, не пытайся угадать, в чём заключается соль этой шутки, потому что я не шучу. Ответ такой: два четырёхлетних близнеца. Я много чего успела повидать на своём веку и потому имею право сказать: Джин и Терри Грэндаллы – это нечто особенное. Или по крайней мере так кажется после тишины дома моей прапрабабушки.

Меня разбудило чьё-то хихиканье, и я не сразу сообразила, где нахожусь. Но потом увидела свои чемоданы и мигом вспомнила вчерашние события. И пока я над ними размышляла, дверь медленно приоткрылась, и появилась сперва одна белобрысая голова, а за нею вторая. Наверное, они толкали друг друга – судя по тому, как в итоге ввалились в комнату. Стоило мне сесть и сказать «привет», как они подскочили и рванули назад, по-прежнему хихикая. А потом скатились с лестницы с грохотом, как целый табун лошадей.

Я быстренько оделась, расчесала волосы и заплела косу, стоя перед окном. Эта комната выходила на улицу с симпатичными старыми домами, похожими друг на друга, за исключением ядовито-синего здания напротив. На одном конце квартала висел «кирпич», а с другой стороны грунтовка уходила куда-то в поля. Судя по всему, Линкольн-стрит находилась на самой окраине.

Пока я стояла, хлопнула входная дверь, и из дома вышел Дэн Грэндалл. Он пошёл прочь с таким видом, будто хотел как можно скорее убраться отсюда подобру-поздорову.

На кухне близнецы-торнадо обстреливали друг друга хлопьями, но взрослые не обращали на них внимания. Уилл погрузился в какие-то бумаги, лежащие возле его кофейной чашки, а Лили сидела с малышом на руках. Уилл выглядел взъерошенным, а Лили встревоженной – что, как я теперь думаю, являлось их постоянным состоянием.

Уилл поздоровался, я ответила, и он вернулся к своим бумагам. Я была только рада – не хотела с ним говорить, просто не могла. Зато Лили тараторила за двоих, пока я ела тосты и пила апельсиновый сок.

– У вас такой красивый малыш, – вставила я, когда она умолкла, переводя дух, и это ей очень понравилось.

Наверняка я не первая ей это сказала – малыш и правда был красавчиком. Его назвали Майкл, или Микки, в честь отца Уилла, но от Лили ему достались голубые глаза и светлые локоны. Он то и дело посматривал на меня через стол и улыбался, а в остальное время с таким увлечением следил за близнецами, будто они нарочно устроили представление ради него.