Сара Тодд Тейлор - Фальшивая певица

Оскар указал на середину крыши, которую венчал величественный ярко освещённый стеклянный купол. Максимилиан поспешил к нему, взглянул вниз, и у него перехватило дыхание. Он увидел огромный, как сказочная пещера, зал, заполненный дамами и господами в самых красивых нарядах. Все они сидели рядами перед волшебно украшенной сценой, на которой танцоры в сверкающих костюмах кружились и подпрыгивали под музыку.

– Вот это и есть театр, – Оскар присоединился к нему возле купола.

– Ты когда-нибудь бывал внутри? – спросил Максимилиан.

Оскар покачал головой:

– Те дни, когда я был домашним котом, давным-давно прошли. Кроме того, присутствие котов в этом заведении не приветствуется.

Максимилиан глазел на всё это великолепие внизу, и его внезапно посетила идея. Графиня часто любила бывать в театре. Она надевала лучшее платье и самые сногсшибательные драгоценности, и уходила на несколько часов. Они с графом Арлингтоном возвращались за полночь и приносили программку, украшенную кисточками, с тиснёным названием театра. Графиня ещё долго потом сидела в гостиной, попивая шампанское и не обращая внимания на зевающего графа. Она рассказывала Максимилиану, как она чудесно провела время, кого видела в роскошных ложах и чьи платья или драгоценности превосходили её собственные. А вдруг она сейчас там, в одном из своих прекрасных нарядов?

– Я хочу попасть внутрь, – сказал он. – Если мы найдём дорогу.

Королевский театр был даже роскошнее поместья Арлингтон. Главный фасад кремового цвета украшали целых девять мраморных колонн, по которым вились вырезанные из камня лилии и плющ. Колонны поддерживали огромный треугольный фриз со статуями нимф и пастушков, играющих на лютнях и свирелях. Золотистый свет лился из круглых окон по обе стороны от входа, и тени завзятых театралов непринуждённо скользили туда-сюда внутри здания. Войти и выйти можно было в одну из шести дверей со вставками из толстого стекла. Их охраняли швейцары в ливреях и цилиндрах бутылочно-зелёного цвета. Они напомнили Максимилиану мрачных лакеев в поместье Арлингтон.

Коты прятались в тени на противоположной стороне тротуара. Они надеялись поймать момент, когда Максимилиан смог бы проскользнуть мимо швейцаров в холл, но двери оставались плотно закрытыми. Оскар наклонил голову, прислушиваясь к чему-то. Изнутри здания раздался лёгкий ритмичный перестук, похожий на дождь.

– Ага, – сказал он, – аплодисменты. Должно быть, это антракт. Сейчас могут выходить люди, которых пригласили к кому-то на обед, а они не в силах отказаться. Приготовься. Скоро двери откроются.

Как бы подтверждая слова Оскара, одна из дверей распахнулась и из неё вышел джентльмен в цилиндре и фраке, помахивающий тростью с серебряным набалдашником.

– Вот твой шанс, если ты уверен, – подбодрил Оскар.

– Уверен, – ответил Максимилиан, не отводя взгляда от дверей.

– Тогда я тебя покидаю и желаю удачи в этом деле, – проговорил Оскар. У него действительно были идеальные манеры. – Я часто бываю на крыше, если захочешь меня навестить. Было приятно познакомиться с котом, который так ценит музыку. – С этими словами он развернулся, и его тощая чёрная фигурка почти сразу же растаяла в темноте улицы.

Максимилиан посмотрел ему вслед, а потом заметил, что один из швейцаров отвлёкся, вызывая такси для дамы в длинной норковой шубе. Кот пронёсся по ступеням, проскользнул в открытую дверь и попал прямо в холл театра.

От того, что он увидел, у него встали усы дыбом. Холл был до отказа заполнен дамами и господами из высшего общества. Все они красовались в вечерних нарядах, прекрасную музыку сменили шумный говор и звон бокалов, а официанты легко скользили сквозь толпу, держа высоко над собой подносы с шампанским. Максимилиан сделал несколько шагов, чувствуя, что его лапки утопают в роскошном красном ковре.

Впереди была высокая лестница с перилами красного дерева, которые блестели почти так же ярко, как золочёные ажурные балясины под ними. По лестнице поднималась женщина в синем атласном платье и норковой накидке, наброшенной на одно плечо. Максимилиан распушил шерсть – у графини было очень похожее платье. Он промяукал: «Я здесь! Я очень хочу домой, пожалуйста!» – и кинулся к лестнице. Вдруг на верхней площадке открылась дверь, и мужчина с самыми пушистыми усами, которые Максимилиан только видел, громко провозгласил: