Евгений Гаглоев - Клинок пери

Прозрачный старик вдруг прошептал Никите прямо в ухо:

– Позволь мне поговорить с тобой, Наследник…

Никита поежился и быстро проскочил мимо. Почему все призраки спрашивали у него разрешения с ним поговорить? Он понятия не имел, чего им от него нужно, и совсем не рвался с ними беседовать.

Сразу после обеда погода начала стремительно портиться, и чистое с утра небо быстро заволокло черными тучами. Это лето вообще выдалось дождливым, несмотря на оптимистичные прогнозы синоптиков. Пока Никита и Игорь добрались до исторического музея, уже начал накрапывать дождик, который явно планировал перерасти в ливень.

– Ты просканировал мысли персонала компании? – поинтересовался по пути Легостаев у Игоря.

– Кого смог. Я сегодня немного не в форме, – признался Лапшин. – Ничего существенного не услышал. Все напуганы происходящим и переживают за будущее фирмы. Как я понял, они и так были на грани разорения, ну а теперь участь «Персея» практически решена.

Через полчаса друзья уже входили в здание музея. Зал средневекового оружия, куда их тут же проводили ошеломленные сотрудники музея, выглядел как поле боя: развороченные стеллажи, вдребезги разбитые витрины и зеркала, холодное оружие, в беспорядке разбросанное по полу. В центре зала, накрытое темным брезентом, лежало тело.

Неподалеку стояла Татьяна и делала пометки в блокноте, рядом работали члены следственной бригады. Антон Василевский, исполняющий обязанности фотографа, то и дело щелкал фотокамерой.

Оглядев зал, Никита присвистнул.

– Явились, – сдержанно произнесла Татьяна. – Наконец-то.

– Что здесь произошло? – изумленно спросил Игорь.

– Убита сотрудница музея, – сообщил Антон Василевский. – Судя по всему, она долго сопротивлялась. Весь этот бардак – последствия ее драки с убийцей.

– С ума сойти! – потрясенно выдохнул Лапшин.

– Вот именно, – согласилась Татьяна. – Никогда бы не подумала, что музейная работница способна на такое. – Она указала карандашом на ближайшую стену, из которой торчал здоровенный топор.

Игорь проследил за ее жестом и тихо ойкнул.

– Сотрудники музея вызвали полицию. Сюда прибыла следственная бригада, но скоро стало ясно, что это по нашей части, и дело передали «Авангарду», – добавил Антон.

Никита поднял глаза к высокому сферическому потолку, расписанному сценами рыцарских баталий. Прямо над его головой, между большими светильниками, была установлена небольшая видеокамера.

– Интересно, – сказал Никита. – Эта камера у них рабочая?

– Конечно, – хмыкнул Игорь. – А иначе чего ей тут висеть?

– В музее несколько сотен таких камер, – улыбнулся Никита. – Ты что же, думаешь, что все они настоящие? Да половина из них – бутафория. Где музей найдет столько сотрудников, чтобы следить за каждым монитором? Эти камеры висят для того, чтобы посетители не забывали, что они в гостях.

– Я как-то не думал об этом, – почесал в затылке Игорь.

– Сходи к охранникам, узнай, велась ли ночью запись в этом зале. Если да, нам надо ее посмотреть.

– Ладно, – кивнул Игорь.

Он резко развернулся и случайно задел плечом стоящую сзади деревянную стойку с оружием. Та с грохотом повалилась на пол, а Игорь, не удержавшись, шлепнулся сверху. В полупустом зале это произвело эффект разорвавшейся бомбы – криминалисты подпрыгнули от неожиданности и одним движением повернулись к Игорю. Татьяна сама не поняла, как в ее руке оказался пистолет. В довершение Антон молча присел перед Игорем на корточки и сфотографировал.

– А вот это уже лишнее, – поднимаясь с пола, сконфуженно пробормотал Игорь.

– В мою личную коллекцию, – ехидно улыбнулся молодой фотограф.

– Как можно читать мысли посторонних людей и при этом не видеть ничего дальше собственного носа?! – прошипела Татьяна, торопливо пряча пистолет в кобуру.

Игорь показал ей язык, и через несколько минут все вернулись к работе. Лапшин попытался поставить стойку вертикально, но у него ничего не получилось. Тогда он оставил попытки, бросил все как есть и вышел из зала. А Никита присел перед телом. Судя по очертаниям ткани, женщина лежала на боку, согнув колени. Легостаев отдернул край брезента и… чуть не отскочил в сторону.

Он уже видел ее. Скрюченная, почерневшая от времени мумия с длинными, грязными рыжими патлами пялилась на него черными провалами глазниц. Единственное различие заключалось в том, что теперь она была одета в дорогой брючный костюм, весь покрытый засохшими бурыми пятнами. От покойницы исходил резкий неприятный запах сгоревшего мяса.