Алексей Биргер - Чеки серии «Д»

— Потому что обменивать чеки на рубли можно только по официальному курсу, один к одному. Если ты обмениваешь их по реальному курсу — один к двум с половиной, в среднем — то это уже спекуляция, и ты становишься соучастником преступления. Они предложили мне взять три тысячи чеков серии «Д» за восемь тысяч рублей. То есть, по курсу даже выше двух с половиной. А в этих пачках — ровно три тысячи. Если я начну настаивать, что мне должны были заплатить больше, у меня самого могут быть неприятности.

— Поняли? — спросил Седой у Юрки и Леньки. — Я сразу просек. Вижу, что полковник настоящий, что, похоже, недавно вернулся из какой-то далекой страны…

— Из Вьетнама, — сказал полковник. — Около года назад опять осел в Москве. Как ты догадался?

— Так же, как Шерлок Холмс догадался при первой встрече с доктором Ватсоном, что тот прибыл из Афганистана! — улыбнулся Седой. — Помните? «Как вы догадались, Холмс?» — «Элементарно! Вы загорели, значит, вы были далеко на юге. Вы хромаете, значит вы были ранены. Где у нас на юге идет война? В Афганистане!»

(Тогдашним собеседникам трудно было представить, что спустя не так много лет этот отрывок из Конан Дойла приобретет особую актуальность и будет звучать чуть ли не как политический анекдот; более того, что, цитируя этот отрывок, Седой в каком-то смысле пророчил собственную судьбу.)

— А если честно, — добавил Седой, — то по машине. Машина новенькая, и я сразу разглядел, что она в экспортном исполнении. Выходит, валютные чеки у вас есть, и ваши собственные, законные, раз вам можно делать на них крупные покупки, при которых просто необходимо заранее доказать, что, имея валюту на руках, вы в своем праве. Иначе вместо того, чтобы стать владельцем машины, можно запросто стать владельцем места на тюремных нарах.

— Все точно, — кивнул полковник. — Глазастый ты парень.

— …Ну, вот, — Седой повернулся к Леньке и Юрке. — Представляте? Полковник делает покупки в валютных магазинах, да ещё пытается найти честных людей, у которых часть чеков можно безбоязненно обменять на рубли. Эти мошенники засекли, что у него крупные деньги на руках, и решили эти деньги выманить. Завязали знакомство, все чин чином, предложили провести сделку не на улице, а в уютной домашней обстановке… Мол, мы свои люди, из одного круга, все по загранкомандировкам катаемся, все порядочные и солидные. Как они устроили так, чтобы принять полковника в чужой квартире, где наверняка на момент сделки никого не будет и хозяева которой тоже не чужие в системе загранкомандировок и валютных чеков — ведь квартира должна выглядеть убедительней некуда — мы с вами разобрались, и по новой разжевывать не будем. Один из пацанов, ограбивших Юрика, притопал с его ранцем. Он должен был и обстановку проверить и, в случае чего, подать сигнал тревоги, и дверь отмычкой открыть. Качество ранца должно было стать дополнительным штрихом для полковника, лишним доказательством, что перед ним хорошо зарабатывающие и честные люди. А пацану этот валютчик наверняка сказал что-то вроде: «Беги вперед нас, сынок, чайник поставь…»

— Да, именно так, — кивнул полковник.

— Ну, вот. Когда вы вместе с мошенниками поднялись в квартиру, дверь была уже открыта, и вам в голову не могло прийти, что дверь открыли отмычкой, а не ключом.

Полковник покачал головой.

— Рисковые мошенники. Ведь и хозяева могли неожиданно вернуться, и соседи могли их засечь.

— Они все досконально выяснили, — возразил Седой. — Я думаю, они положили на вас глаз дня два или три назад и специально искали в «валютной» очереди достаточно наивных людей, чтобы под благовидным предлогом выманить у них телефон, адрес, сведения о расположении квартиры и сведения, когда в квартире наверняка никого не бывает. Эти салаги необстрелянные оказались для них настоящей находкой! И потом, ради такой суммы можно было и рискнуть. Сколько составил их навар? Пять тысяч, получается? Обалдеть!

— Скажите, а зачем вам надо было менять такую сумму? — поинтересовался Юрка.

— Для сестры в Красноярске, — ответил военный. — Они там новую квартиру покупают, кооперативную, я давно обещал помочь, если очередь до них дойдет… Можно было бы, конечно, и в чеках оплатить, но я прикинул, что выйдет дороже, потому что оплату с меня возьмут по другому курсу. Да и не хотелось, чтобы там, в Красноярске, узнали, откуда деньги у Ольги… Словом, дела семейные. Так что три тысячи мне — как мертвому припарки. А я ведь был так осторожен, выбирал, приглядывался, у кого стоит поменять… Совсем забыл, как в Москве такие дела прокручиваются.