Алессандро Гатти - Коты-детективы. Бесстрашная команда

– Да уж, бедный Усач! – с сарказмом изрёк Бернар. – Видно, денежки испарились, как по волшебству!

Господин Усач нахмурился:

– Никакого волшебства – просто кто-то ограбил господина Роллана, а вину решил свалить на меня! Словом, меня подставили! А я один на целом свете, и защитить меня некому!

Пожилой бухгалтер протянул руку, чтобы погладить Додо и Помпончика, которые выглядывали из-под кровати.

– Друзья мои, уносите отсюда лапы! – посоветовал старичок. – Вдохните свежий воздух, прогуляйтесь по тротуарам, вздремните на скамейке у берегов Сены… Словом, наслаждайтесь свободой, пока можете!

Тут Усач глубоко-глубоко вздохнул.

И правда, пришло время уходить. Додо и Помпончик быстро переглянулись и поняли, что прогулка отменяется. Нужно срочно вызвать Луноброда и Жозефину, расследовать это запутанное дело и доказать, что бедный Усач невиновен!

– А ты думаешь, уф-уф, что господин Усач и вправду ни в чём не виноват? – задыхаясь, спросил Помпончик, как только они с Додо вырвались из темницы и помчались по широким бульварам Парижа.

– Клянусь своим облезлым хвостом! – подтвердил Марсельезыч.

Затем он вскарабкался по водосточной трубе и вскочил на подоконник, заставленный цветочными горшками.

– По словам Бернара, все заключённые утверждают, что они невинны как овечки… Но сдаётся мне, что этот Бернар – отъявленный жулик! А вот господин Усач внушает доверие. Так подсказывает моё кошачье чутьё!

Мимо с треньканьем проезжал трамвай. Марсельезыч и Помпончик шустро вспрыгнули на его крышу. Пока трамвай ехал на Монмартр, коты смогли спокойно отдохнуть. На этот раз в животе у Додо не урчало, а кричало и рычало! Бродяга так переволновался, что забыл вернуться к повару Паншону за объедками.

Марсельезыч вздохнул. Что ж, прощай, завтрак! Бродяга привык оставаться без кормёжки.

– Я поведаю тебе одну историю, Помпончик, – мяукнул Додо, чтобы отвлечься от мыслей о еде. – Знаком ли ты с Сюзеттой? С полосатой кошкой в рыжей шубке по прозвищу Королева Трущоб? У этой красавицы такой характер, что…

Додо усмехнулся, что-то вспомнив, но тут же запнулся. Помпончику ещё было рано знать о некоторых вещах.

– Словом, однажды на рынке продавец фруктов резко покатил свою тележку и больно прищемил Сюзетте лапку. Злой торговец бросил бедняжку на мостовой. Кошке оставалось лишь отчаянно мяукать, призывая на помощь. До тех пор, пока мимо не прошёл… Догадайся кто? Наш господин Усач! Он унёс Сюзетту к себе домой, перевязал ей лапку и ухаживал за ней день и ночь, пока она не поправилась. А знаешь, что случилось потом?

Помпончик, конечно, не знал.

– Усач в последний раз дал кошке молока, а потом распахнул дверь и сказал: «Вижу, что тебе по нраву свободная жизнь. Хозяина ты не потерпишь! Но забегай ко мне время от времени – ты доставишь старику большую радость».

Тут Додо всхлипнул и шмыгнул носом.

– Ты что, плачешь? – с подозрением спросил Помпончик.

Додо торопливо вытер усы лапой:

– Вот ещё, стану я плакать! Просто соринка в глаз попала! Впрочем, надеюсь, ты понял, что за человек этот господин Усач! Таких отзывчивых людей я не встречал! Этот человек не может ограбить сейф и тюрьмы он не заслужил!

Тем временем трамвай приехал на Монмартр. На первой же остановке Додо и Помпончик спрыгнули с крыши трамвая на дерево, а оттуда – на землю.

– Жозефина живёт совсем недалеко, – сказал Додо. – Помпончик, сходи позови её, а я пока сгоняю за Лунобродом.

– Встретимся на нашем тайном чердаке? – спросил котёнок.

Марсельезыч кивнул.

– Как обычно! – мяукнул бродяга и умчался вдаль.

Мистер Луноброд жил у своего хозяина, а точнее – «повелителя еды», художника Оливье Бонне. Их мансарда была на последнем этаже старенького дома под номером 12 на улице Виктора Массе.

Додо промчался по карнизу, потом вскарабкался по водосточной трубе и оказался у окна квартиры Луноброда. Вдруг у бродяги шерсть встала дыбом. И неудивительно – ведь на подоконнике сидел… полевой мышонок!

У зверька была каштановая шёрстка и умильная мордочка, а на шее красовался шёлковый галстук-бабочка. Это был Люк Мышелло – личный слуга Мистера Луноброда.