Евгения Высокосная - Фантастический детектив. Урри Вульф и похититель собак

– Наверное, – кивнул Урри. – Не каждый день в нашем городе пропадают собаки.

«А если подумать хорошенько, то я и вовсе никогда не слышал ничего подобного», – добавил он про себя.

Вот так штука!

Рокот «СОКОЛА» заставил Урри оторваться от объявления. Самолёт сделал очередную свечу. Выровнялся. Полетел носом обратно. И вот уже плавно начал приземляться.

– Ну же! Ну! Шасси! – Урри принялся нервно нажимать кнопки пульта.

Шасси не сработали. «СОКОЛ» совершил посадку, пропахав пузом землю.

БАХ! БАХ! Клубы дыма поднялись в небо.

Урри такого не ожидал. Он подбежал к дымящемуся самолёту и, осматривая его, почесал лоб.

– Видимо, контакты заело.

Анрибэль ласково сжала плечо сына.

– Урри, ты сильно расстроен?

– Совсем нет… Я рад!

И Урри Вульф не лгал. Он действительно испытывал радость, невзирая на крушение «СОКОЛА». Тогда, во время запуска самолёта, его мысли, так и оставшись неразгаданной тайной для Анрибэль, унеслись на такую высоту, что схватить их было не под силу заурядному уму. Подобно световому лучу, они устремились на другую планету, в другую галактику. Фантастические, казалось бы, невероятные идеи и замыслы завладели всем существом Урри. И Вселенная на это ответила: «ВСЁ ВОЗМОЖНО». Сомнения и тревоги унёс с собой ветер, оставив мальчику лишь твёрдую решимость.

«Урри Вульф, ты станешь великим изобретателем! – сказал он себе. – Десятки, сотни открытий ждут тебя!.. Но сначала…»

Сначала Урри Вульф собирался построить скоростной космический корабль. На Луну ведь так просто не добраться. А там его наверняка ждёт папа.

С тех пор как в детской душе Урри вспыхнула, как пламя, мечта стать изобретателем, он принялся страстно изучать все достижения науки и техники, читать книги и, конечно же, интересоваться звёздами.

Как-то он спросил у Анрибэль, сможет ли она взять его с собой на работу.

Анрибэль Вульф удивилась.

– Урри, зачем тебе это? В школьной лаборатории запрещено находиться посторонним.

Урри взмолился:

– Понимаешь, мне очень-очень нужно там побывать!

Анрибэль Вульф заколебалась.

– Клянусь ничего не трогать без разрешения, – пообещал Урри.

Она улыбнулась и подмигнула.

– В субботу после обеда в лаборатории никого не будет.

Урри без объяснений понял намёк. В субботу после обеда, незаметно минув школьный коридор, он постучал в белую дверь с надписью «Лаборатория».

Послышался замковый щелчок – и Урри проскользнул в комнату.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросила Анрибэль.

Она была в резиновых перчатках и, видимо, только что отвлеклась от чистки какого-то оборудования.

Урри отрицательно покачал головой. Тогда Анрибэль снова занялась своими делами. А Урри с интересом принялся рассматривать святая святых учебного мира.

Лаборатория школы, где трудилась мама Урри, состояла из двух больших помещений. В первом зале располагались длинные столы со стеклянными колбами. В них цветасто переливались неизвестные жидкости. Длинные шланги, перекрученные спирально, извивались и переходили из одной склянки в другую. На стенах висели строгие плакаты с формулами. Урри остановился у одного из них, где изображалась таблица с химическими элементами. Таблица выглядела солидно, будто некая знаменитость. Урри тогда подумал, что следует почитать, что за важность такая.

Проходя мимо таблицы в другой зал, мальчик обнаружил на полу чернильные разводы. Такое обстоятельство его удивило. В лаборатории была кристальная чистота, а потому непорядок сразу бросился в глаза. Урри присел на корточки и стал внимательно изучать кляксы. При детальном осмотре Урри сообразил, что длинные чёрточки – растопыренные пальцы.

– Не может быть! – Он открыл от удивления рот. – Это следы!

Семенящие шажки вели к окну, оттуда – к ученическому столу, а потом скрывались за тумбой с множеством ящичков.

«Интересно, кому принадлежат эти отпечатки? – думал Урри, следуя по пятам за неведомым зверьком. – Наверняка это лабораторная мышь».

Нижний ящик тумбы был приоткрыт. Едва дыша от волнения, Урри заглянул туда и встретился взглядом с… испуганным ежонком. Ежонок ворчливо засопел, но скорее от страха, нежели от злости. И тут же свернулся колючим клубочком.