Кэролайн Кин - Нэнси Дрю. Вне закона [litres]

– Пока не знаю, – честно ответила я. – Для того и иду в архив – узнать, на чьей стороне были мои предки. Было бы здорово «пойти по их стопам».

– О, тут я полностью с тобой согласен, – сказал Гарольд. – Многие так и поступают. Кстати, у нас в Ривер-Хайтс б о льшая часть народа почему-то оказалась связана с седьмым полком штата Иллинойс. Якобы он был очень крупный, и в него вступали даже те, кто жил за границами штата.

– Пожалуй, в этом нет ничего удивительного, – заметила я. – Представим, ветераны того полка обосновались где-то в этих местах после войны и их потомки не уезжали далеко от Ривер-Хайтс. Вполне логично, что теперь их здесь много. Очевидная математика.

Гарольд закусил губу.

– Не знаю, мне это всё равно кажется странным. Если верить местной истории, в Ривер-Хайтс изначально поселились мелкие фермеры из южных и северных штатов, и в армию Конфедерации вступило не меньше человек, чем в Союз штатов. Бывало и такое, что братья шли разными путями, и это разбивало семьи. Меня всегда печалили подобные истории. Настоящая мыльная опера национальных масштабов! – драматично произнёс он. – Казалось бы, у нас должны найтись потомки с обеих сторон, но все, кого я знаю, хотят выступать за Союз.

– Вот как? – спросила я и подумала, что тоже не могу припомнить ни одного «южного» волонтёра. – Что же у нас получится, если в субботу не придёт ни одного «конфедерата»?

– Надеюсь, организаторы что-нибудь придумают, – оптимистично сказал Гарольд. – Что ж, вот и мэрия! Удачи тебе в поисках.

– Спасибо.

Мы попрощались, и я поспешила вверх по ступенькам.

Городской архив располагался на первом этаже, в хорошо освещённом современном помещении. Старое здание мэрии смыло в наводнении 1920-х, а в новом не было никаких пыльных шкафов и папок: только компьютеры и микрокарты. Если же нужно было узнать что-то из старых сведений, приходилось подавать запрос. Работники собирали информацию из церквей, школ, больниц и соседних городов, и порой на это уходило много дней.

Папа нашёл имена наших предков из 1860-х в семейном древе, и, если Калеб с Карсоном жили в этих местах, про них должны найтись хоть какие-то записи. А если они присоединились, скажем, к седьмому полку Иллинойса, о них наверняка написано и в государственных файлах.

Меня встретила та самая сотрудница, через которую я подавала запрос два дня назад.

– Мисс Дрю? – с улыбкой сказала она, доставая из стопки коричневую папку. – Вам очень повезло!

Я просияла.

– Вы что-то нашли?

– Не то слово! И о том, где их крестили, и где они учились, и какой землёй владели. Остались даже свидетельства о браке. Калеб женился в 1861 году, а его младший брат Карсон – в 1869-м, после войны. О, и вы можете ими гордиться. Обоих очень уважали в городе.

Я расплылась в улыбке, забирая у неё папку. Сердце у меня колотилось от волнения.

– А про саму войну есть записи?

– О, Калеб и Карсон выполнили свой долг перед страной, – заверила меня сотрудница. – Судя по государственным документам, Калеб был сержантом, а Карсон дослужился до лейтенанта. Оба состояли в шестьдесят седьмом полку Теннесси.

– Теннесси? – хрипло отозвалась я.

– Да-да. В Ривер-Хайтс было много сторонников Конфедерации. С началом войны все они отправились в южные штаты, чтобы записаться в армию.

То есть… мои предки были конфедератами!

Я всё сверлила взглядом папку, и к горлу медленно подкатывала тошнота. Мои ожидания не оправдались. Мы с Бесс и Джордж дружили всю жизнь, и мне казалось, само собой разумеется, что шесть поколений назад братья Дрю сражались бок о бок с Габриэлем Марвином. Как же я ошибалась!

Интуиция подсказывала, что лучше об этом не рассказывать. Я редко что-то скрывала от подруг, но неизвестно ведь, как они отреагируют. Я твёрдо решила принять сторону своих предков и всегда верила фактам, а Карсон с Калебом воевали за Конфедерацию: это факт. Но… вдруг Бесс с Джордж захотят, чтобы я пошла наперекор «семейным традициям»?

Из мэрии я вышла в глубокой задумчивости. И даже не заметила, как сильно хлопнула дверью. Она чуть не ударила другого посетителя, и он едва успел её поймать.

– Эй, малявка! – грубо окрикнул он меня. Я моргнула и оглянулась. Это был человек средних лет, плечистый и лысоватый, в ярком твидовом пиджаке.

– Извините, – пробормотала я.

Он сощурился.

– Погоди, а ты, случаем, не дочурка Карсона Дрю?

Я опасливо кивнула. В Ривер-Хайтс мой отец считается лучшим адвокатом, с этим не поспоришь, но любая победа приносит с собой не только славу, но и опасность. Мне уже приходилось встречаться с теми, кто затаил на него обиду, и поэтому я старалась быть осторожнее.