Астрид Линдгрен - Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью

В тихих переулках не было ни души. Обитатели Плутовской горки не проводили ночи вне дома. Они все замкнулись в четырех стенах своего жилища и вкушали отдых и покой после дневных трудов в маленьких тесных кухоньках своих лачуг, где на плите ворчал кофейник, а на подоконниках цвела герань.

Тот, кто вышел бы прогуляться на Плутовскую горку, рисковал не встретить тут ни души.

– Тихо, как в могиле, – сказал Калле.

И он был прав. То тут, то там слышался гул голосов за одним из освещенных окон. Где-то далеко ненадолго залаяла собака, но вскоре смолкла. Где-то кто-то заиграл на гармошке какую-то нестройную мелодию, но это была просто попытка, а потом воцарилась еще более глубокая тишина.

Зато у Юнте было гораздо оживленнее. В его чердачной каморке горел свет, а через открытое окно доносились пронзительные звуки мальчишечьих голосов. Калле и Ева Лотта удовлетворенно констатировали, что допрос явно был в самом разгаре. Там в самом деле разыгрывалась потрясающая драма, и Калле с Евой Лоттой были полны твердой решимости насладиться спектаклем из первого ряда партера на крыше старика Грена.

– Дело только за тем, чтобы взобраться на крышу, – смело заявила Ева Лотта.

Да, дело было только за этим. Калле обошел лачугу, чтобы узнать, как им быть. Вот досада: у старика Грена тоже горел свет! Почему это старые люди не спят по вечерам, когда это им, верно, просто необходимо? Чтобы можно было прогуляться по их крыше и никто бы тебе не мешал. Но тут уж ничего не поделаешь. Помешают или нет, но влезть на крышу необходимо.

Вообще-то, оказывается, все проще простого. Старик Грен был настолько любезен, что у одного из фронтонов своего дома поставил лестницу. Разумеется, эта лестница стояла прямо против его окна. И в окне этом горел свет. Да и окно за наполовину опущенной шторой было открыто. И потом: разве можно быть уверенным, что Грен придет в безумный восторг, если, внезапно высунув голову, увидит, как две Белые Розы с бешеной скоростью поднимаются вверх по лестнице? Люди редко склонны предоставлять свои крыши для народных гуляний. Но в войне Роз такие мелочи помешать не могли. Нужно лишь неуклонно следовать по пути общественного долга, даже если он пролегает по коньку крыши старика Грена.

– Иди ты первым, – ободряюще предложила Ева Лотта.

Калле так и сделал. Медленно, медленно начал он карабкаться вверх по лестнице. Ева Лотта быстро и молча следовала за ним. Положение их станет угрожающим лишь в тот момент, когда они окажутся вровень с окном второго этажа.

– У Грена гость, – осторожно прошептал Калле Еве Лотте. – Я слышу, как они болтают.

– Сунь в окно свою черепушку и попроси пряник, – удовлетворенно хихикнув, предложила Ева Лотта. Она была уверена, что это очень удачная мысль!

Однако Калле, ясное дело, не думал, что это так уж весело. Он продолжал как можно быстрее взбираться на крышу. Ева Лотта тоже стала серьезней, когда настал ее черед миновать это опасное место.

Да, у Грена был гость, это было отчетливо слышно, но никаких пряников там, видимо, не подавали. Кто-то стоял спиной к окну, кто-то, говоривший низким взволнованным голосом. Ева Лотта не могла видеть всю эту личность целиком, ведь штора была наполовину опущена. Но она видела, что на госте Грена были надеты темно-зеленые габардиновые брюки. И еще она услыхала его голос.

– Да, да, да, – нетерпеливо сказал он. – Я попытаюсь. Я заплачу , и покончим с этим делом.

Потом послышался дребезжащий старческий голос Грена.

– Это вы, господин, говорите уже давным-давно. Но теперь я больше ждать не желаю! Ведь вы, господин, понимаете, что я хочу получить мои деньги обратно?!

– Говорю вам: вы их получите, – снова заговорил незнакомец. – Мы встретимся в среду. В обычном месте. И возьмите с собой все мои векселя. Все до одного. Каждый чертов вексель! Я погашу их все сразу! И покончим с этим.

– Вам, господин, не надо принимать все так близко к сердцу, – кротко ответил ему Грен. – Ведь вы, господин, понимаете: я хочу вернуть мои деньги.

– Кровопийца! – воскликнул незнакомец.

И было слышно: он говорит то, что думает.

Ева Лотта быстро полезла наверх. Калле ждал ее, сидя на коньке крыши.

– Там внизу они только и тявкают что про деньги, – сказала Ева Лотта.

– Чем они занимаются, это то самое ростовщичество и есть? – предположил Калле.

– Интересно, что такое «вексель»? – задумчиво спросила Ева Лотта. Но быстро оборвала саму себя: – Чепуха, не все ли равно! Пошли, Калле!