Роберт Стайн - Улицы Панического Парка

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

Я бухнулась на колени и локти. Боль пронзила все тело.

Я снова вскрикнула, когда кто-то обрушился на меня сверху. Мое лицо погрузилось в толстенный ворс.

Со стоном, я подняла голову и огляделась.

Мы все попадали в кучу. Сплетение рук, ног и тел.

Постанывая, я поднялась на колени. Шея пульсировала болью. Ломило спину. Сердце колотилось. Я глубоко вдохнула и задержала дыхание.

Ты в порядке, Лиззи. Ты в порядке.

К счастью, приземлились мы на мягкий толстый ковер. Кто-то схватил меня за руку. Мэтт. Он помог мне встать.

А вот и Люк, по-прежнему стоит на коленях. Он помотал головой, оглушенный.

Я помогла ему подняться. Потом — остальным ребятам.

Никто не произнес ни слова. Мы провалились на нижний этаж. Но никто вроде не пострадал.

Я оглядела просторное помещение. Увидела ряды черных сидений. Серые шторы в передней части зала разошлись, открывая огромный экран. Это был кинозал.

— Рассаживайтесь, господа! — пророкотал из громкоговорителей по обе стороны экрана громовой голос Угрозы. — Занимайте свои места. Кино вот-вот начнется.

И тут же послышался другой его голос, высокий, пронзительный:

— Простите великодушно, воздушной кукурузы не завезли. Ну да не огорчайтесь. Сомневаюсь, что вам захочется есть после просмотра этого фильма! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

До чего гнусный смех…

У меня дрожали ноги. В животе была тяжесть, словно я проглотила булыжник.

Мы с Люком выбрали места во втором ряду.

Я опустилась в кресло. На ощупь теплое и мягкое. Да ведь это шерсть!

Я хотела опустить руки на подлокотники… но они зашевелились!

Ручки кресла взметнулись и крепко обхватили меня за талию.

Я стала вырываться, но что-то остановило меня.

Обмякнув в кресле, я прислушалась. Да! Я слышала, как оно дышит. Чувствовала, как оно пульсирует вокруг меня.

Кресло было живым!

Теплое, дышащее, живое. Его ручки удерживали меня на месте.

Я погрузилась во влажную шерсть. От него разило, как от нашей собаки, когда она изваляется в грязище.

— Это… это живое существо! — прошептал Люк. — Лиззи, это слишком страшно…

— Наслаждайтесь фильмом, господа, — снова прогремел голос Угрозы. — Это будет краткий урок истории. А также… прелюдия к некоторым устрашениям, уготованным для вас!

Заговорило красное лицо:

— И вот что, господа хорошие, попрошу на страшных моментах глаза не закрывать. Работает Страхометр. Сами понимаете, что это значит. Каждое мгновение вы должны быть в страхе. У вас получится, ребятки. Я знаю, вы сможете!

Свет погас. Мое кресло тихо зарычало. Я чувствовала мерное биение его сердца.

Зарычало еще одно кресло. Я обернулась к Люку. Даже в темноте я могла разглядеть страх на его лице.

Впереди сидели Карли Бет и Сабрина. Кресло Карли Бет обхватило ручками ее руки. Она не могла даже пошевелиться.

Фильм начался. Черно-белый, как и все в Паническом Парке.

Картинка постепенно обретала четкость. Я увидела американские горки. Включился звук. Дети в вагончиках визжали и хохотали.

Камера располагалась в одном из вагончиков. Вагончик мчался вверх по прямой, набирая скорость.

Пока я смотрела, как он поднимается, мое кресло снялось с места.

Я чувствовала, как оно оторвалось от пола. Тихо рыча, оно поднималось все выше, тоже набирая скорость. Выше, выше, к темному потолку кинозала.

Может, это один из трюков, когда кресло кружит тебя, а кажется, будто летишь?

Нет.

Мы все действительно поднимались в воздух. Пол виднелся далеко-далеко внизу.

Я завизжала, когда кресло накренилось сперва в одну, потом в другую сторону. И поняла, что происходит. Наши кресла раскачивались одновременно с вагонетками на экране.

Я откинулась назад. Ручки стиснули меня еще крепче. Я не могла пошевелиться. Не могла дышать.

Наши кресла наклонились вперед и ухнули вниз. Наш визг слился с визгом детей из фильма.

Кресло мотало меня из стороны в сторону. А потом со свистом снова взметнулось.

Я взмыла вверх, затем понеслась вниз, потом снова вверх, и снова вниз.

Кресло подскакивало и тряслось. Я чувствовала, как его сердце стучит с моим в такт. Чувствовала, как сжимаются его косматые лапы. Слышала тихое рычание.

И пока я беспомощно глядела на экран, вагончик в фильме слетел с рельсов.

Дети на экране истошно орали от ужаса.

Я сама взвыла не своим голосом, когда мое кресло, словно взбесившееся, понеслось через кинозал.

О нет… О не-е-е-е-е-е-ет!