Мария Грипе - Навозный жук летает в сумерках…

Другое обстоятельство, мучившее его — это ключ в медной банке. Ключ от летней комнаты.

Давид жалел, что поддался уговорам Анники не искать эту комнату. Ведь Юнас тоже хотел немедленно найти ее, но Анника была непреклонна. Это их не касалось. Возможно, она и права — кто знает, во что они ввязались бы…

Но одно Давид знал точно — если ему и казалось раньше, что голос на пленке говорит пустые, ничего не значащие слова, то теперь он так не думал. И неважно, существует ли этот голос на самом деле, но то, что Давид разобрал слова «летняя комната», — точно не случайность. Доказательство тому — ключ. И Давид знает, где он лежит. Ну как можно было обещать Аннике?..

На втором этаже, над магазином, Юнас Берглунд нетерпеливо расхаживал по своей комнате, жуя «салмиак». Он то и дело включал магнитофон и снова слушал голос на пленке.

Никаких сомнений. Давид прав. Девушка шептала: «летняя комната».

И ключ от этой комнаты был у него в руке! Наверняка Юнас задел медную банку не случайно. Ключ обязательно должен был выпасть! Тут нет никаких сомнений!

Но как он мог обещать Аннике не пытаться разыскать эту комнату? Какая непростительная глупость…

Так ли важно держать данное слово? А что если ты пообещал глупость, но понял это только потом? Может, уговорить Аннику освободить его от этого обещания?

Нет, это бесполезно. Она никогда не согласится. Анника от страха готова, как страус, зарыться головой в песок. Говорить с ней просто невозможно. Ведь она отказывалась даже признать существование голоса на пленке.

Но тогда почему она так испугалась летней комнаты? В ее рассуждениях нет никакой логики.

А ключ лежит себе в медной банке! И ждет…

Думать об этом было невыносимо.

Анника сидела на складе за магазином и наклеивала ценники на новые консервы. Она привыкла к этой работе, и обычно все шло как по маслу, но сегодня что-то было не так. Анника постоянно путалась, сбивалась и никак не могла войти в нужный ритм. По рассеянности на несколько банок она наклеила по второму ценнику. Выходит, она уже не может отличить, где банки с ценниками, а где нет.

Анника все больше раздражалась.

Зачем она пообещала, что будет этим летом помогать в магазине?

И поливать цветы в Селандерском поместье? Последнее обещание было еще большей глупостью!

А согласилась она из-за Давида — как всегда!

Потому что Давиду наверняка хотелось попасть в Селандерский дом.

Потому что Анника хотела сделать ему приятное.

Потому что хотела совершить полезное дело. И сделать приятное себе самой.

Она всегда так рассуждала. Только кому было до этого дело? Давиду и в голову не приходило, что именно благодаря ей он смог увидеть цветок, который ему приснился. Да и Юнас не вспоминал, как она сражалась за его магнитофон.

Но все, с нее хватит!

С ключом она никому не уступит!

Только бы Юнас перестал слоняться как неприкаянный и так осуждающе на нее смотреть.

А Давид едва кивнул ей, когда она встретила его этим утром по пути в библиотеку. И даже не слез с велосипеда. Но ей все равно, она не собирается…

Но — но — но…

Имеет ли она право вынуждать кого бы то ни было давать такие обещания?

Правильно ли она делает, что постоянно одергивает Юнаса?

А что если она — настоящая грымза и деспот?

Ну разве хорошо, что она мешает Давиду разыскать летнюю комнату? Между прочим, именно он первым услышал голос на кассете! И именно он растолковал шепот!

А вдруг это что-то важное! Вдруг в Селандерском поместье что-то происходит! А она только вставляет всем палки в колеса!

Ну вот! Опять она по второму разу прилепила ценники.

Ерунда какая-то… Со злости Анника швырнула несколько банок так, что они покатились по столу.

Потом встала и пошла звонить Давиду.

Первое, что они увидели, войдя в Селандерский дом, был цветок. Сегодня он выглядел куда лучше.

Но, хотя день был в самом разгаре и за окном светило солнце, а цветы, как известно, всегда поворачивают свои листья к свету, этот цветок упрямо поворачивался внутрь комнаты — к лестнице.

— Действительно странно, — сказал Давид. — Когда я вчера уходил, я повернул его к свету.

— Может, здесь кто-то был и… — Анника запнулась: то, что она собиралась сказать, показалось ей глупым.

Но Юнас продолжил ее мысль. Не исключено, что кто-то мог проникнуть в дом. Поэтому надо предусмотреть все до мельчайших деталей. Рисковать нельзя ни в коем случае. Чтобы проверить, не приходил ли кто в их отсутствие, Юнас посыпал хвоей все дверные ручки. Если хвоя так и лежит на ручках, значит, никто не приходил. А если нет, то, следовательно… И тогда придется принимать меры! К тому же будет понятно, какие двери открывали, а какие нет.