Елена Усачева - Лекарство от иллюзий

Только после этого Маканина смогла закрыть рот.

Васильев, конечно же, не преминул подкатить к Олесе с вопросом о деньгах. Маканиной так и хотелось ответить ему словами своего папочки – мол, в авторитеты она не верит и начхать ей на то, что весь класс против. Но ни смелости, ни повода для такого заявления у нее не нашлось, поэтому она устало посмотрела на Андрюху и вздохнула.

– Ну, что, Мармышкина? – исковеркал он Олесину фамилию. – Праздник на носу, а мы без подарков.

„И без носа“, – машинально продолжила фразу Маканина, правда, мысленно, а вслух произнесла:

– А ты вспомнил, куда деньги дел?

– Может, это ты вспомнила, куда их засунула?

– Я тут ни при чем, – довольно усмехнулась Олеся. – Не я их собирала.

– Ну, так твоя подружка! – Андрюха начинал злиться.

Сзади подошла Рязанкина и тронула его за локоть, но Васильев словно и не заметил этого.

– Сам бери себе такую подружку, – съязвила Маканина.

– Андрей! – негромко позвала Ксюша.

– Да погоди ты! – вырвал он свой локоть из ее пальцев и повернулся к Олесе. – Храбрая стала?

– Это ты оборзел! – выпалила Маканина. – Хочешь денег? Будут тебе деньги! Завтра. И Стешка придет! Сразу придумай – как ты будешь оправдываться, когда деньги у тебя в кармане найдут?

– А ты поищи, на! – Васильев вывернул карманы брюк. – Много нашла?

– Прекрати! – потянула его назад Рязанкина.

– Отвали от меня! – вдруг рявкнул Васильев, поворачиваясь к Рязанкиной. – Достала!

Ксюша опешила. Андрюха прошел мимо нее, демонстративно толкнув плечом, и плюхнулся на свое место. Рязанкина секунду стояла на месте, а потом медленно пошла вон из класса.

Курбаленко проводила ее довольным взглядом и плотнее прижалась к Быковскому. Павел быстро что-то писал, а Лиза читала, перегнувшись через его плечо. После отъезда Гараевой произошла странная вещь – Быковский стал ходить с Курбаленко. Никто, конечно, не мог сказать, что они себе позволяли большее, чем просто держаться за руки, но холодное равнодушие Павла и явный интерес Лизы делали эту парочку особенно притягательной для посторонних взглядов. Быковский по привычке отмалчивался, Лиза, как ни странно, тоже ничего не говорила. Складывалось впечатление, что Павлу было все равно, кто с ним ходит и какие слухи при этом будут распространяться по школе.

Вот и сейчас Лиза предпочла остаться, а не бежать за Рязанкиной, хотя именно она могла бы ее утешить – недавно сама была в роли такой же отвергнутой, причем тем же Васильевым.

Но Олесе сейчас было не до того, кто с кем ругается и кто с кем дружит. Ее больше всего занимало, где и как она найдет Беленькую. И по всему выходило, что деньги у Стеши, раз Сидоров выставил обязательным условием ее присутствие.

Устав от собственных вопросов без ответов, к шести часам вечера Олеся пришла в парк.

Веселый сад не был любимым ее местом, хотя здесь было красиво. Пару раз, мимо него на теп-лоходике вместе с отцом проплывая, она видела буйную зелень кустов и деревьев, несколько тонких белоснежных беседок, прячущихся около воды. Все это было до того красиво, что Олеся не сразу поняла слова отца:

– Мрачно здесь.

Он стоял около бортика и, хмуро сдвинув брови, смотрел на проплывающую мимо красоту.

– А по-моему, красиво, – не согласилась Ма-канина.

– За эту красоту многие жизнь отдали. – Отец был категоричен. – Была такая графиня Лиговцева. Неугодных любовников она приглашала сюда, и их тайно убивали.

– Зачем? – похолодела Олеся.

– Чтобы никто не мог похвастаться своей связью с графиней. А еще при Екатерине здесь устраивались маскарады. Это были самые кровожадные праздники, какие только можно было придумать.

– Их всех сжигали?! – ужаснулась Маканина.

– Нет. – Лицо отца снова стало спокойным. Веселый сад остался позади. – Но их рассказы леденили кровь современникам.

Эти истории некстати лезли Олесе в голову, когда она пролезала через еле приоткрытые ворота парка. Если по улице сновали туда-сюда люди, нагруженные новогодними покупками, то здесь почему-то не было никого. Желтые фонари бросали тусклый свет на свежеубранные дорожки. Снег под ногами хрустел.

…Давным-давно жила одна девочка. Ее звали… Тяжело сорвалась с ветки и полетела в темноту за деревьями огромная ворона. Она сделала это настолько бесшумно, что на мгновение Мака-ниной показалось, что звуки в парке вообще отсутствуют.

– Каррр, – засмеялась над ее головой еще одна ворона, радуясь глупости этой странной девочки.