Елена Усачева: Лекарство от иллюзий

– Мы просто жили в коммуналке, в центре. – Широко распахнутыми глазами Стеша смотрела на Рязанкину. Ксюшино внимание она восприняла как участие в ее судьбе, желание подружиться. Но у Рязанкиной был свой интерес, она оценивала – достойный или недостойный перед ней стоит человек. – Нас просто расселили и дали здесь квартиру. Я еще пыталась ездить в старую школу, но просто это далеко и неудобно. И меня перевели…

– Просто, – подсказал Васильев и заржал.

– А родители у тебя кто? – Ксюша хотела выяснить вполне конкретную вещь – стоит или не стоит общаться с этой странной девочкой, и главным показателем ее оценки был имущественный ценз, сколько денег зарабатывают родители, кто они по профессии.

– Родители? – замялась Стеша и опустила глаза.

– Ладно, не напрягайся, – освободила ее от неловкого ответа Рязанкина. Для себя она уже решила, что новенькая никогда не будет принадлежать к ее кругу общения.

– Слушай, а почему у тебя имя такое странное? – вклинился в образовавшуюся паузу Васильев. – Ты немка, что ли?

– Нет, это польское имя, – Стеша стала заметно смелее.

– Для польки ты чисто говоришь по-русски, – задумчиво произнес Быковский, разглядывая ухоженные Стешины руки. Заметив, что на ее руки смотрят, Беленькая спрятала их за спину.

– Нет, это не я из Польши, – робко улыбнулась она. – Просто бабушка у меня из Польши. А меня в честь нее назвали.

– А меня назвали в честь Андрея Первозванного! – гордо выпятил грудь Васильев. – А его, – ткнул он пальцем в Быковского, – в честь Павла Первого. Правда, похож? Играет на скрипке и готов командовать полками. Маканина, что ты на меня так смотришь? – поймал он осуждающий взгляд Олеси. – Тоже мне мать Тереза! Не боись, и тебе сейчас какую-нибудь честь придумаем. О! Будешь у нас княгиней Ольгой. Ну, женой князя Игоря. Что, опять недовольна? Игоря нет? Сейчас подыщем! – Ион стал оглядываться, щелкая пальцами. – Официант! Официант! Игоря ко второму столику!

– Дурак, – прошептала Маканина, выбираясь из толпы. С Васильевым она предпочитала не связываться, хватит с нее этих глупых шуточек.

На освободившееся место тут же протиснулась Аня Плотникова.

– А занимаешься ты чем? – Ей тоже было интересно узнать что-нибудь о новенькой.

– Я просто… – начала Стеша и замялась.

– Она занимается просто, – заржал Андрю-ха. – Утром зарядка, вечером физподготовка! А днем она работает на ЦРУ. Разобранный пистолет спрятан в трусиках.

От такого напора Стеша окончательно растерялась и теперь сидела, переводя непонимающие взгляды с одного лица на другое.

– Все путем, Беленькая! – хлопнул ее по плечу Андрюха. – Пошли покурим, перетрем наши вопросы.

– Я не курю. – Казалось, Стеша сейчас заплачет.

– Ну никаких недостатков, – развел руками Васильев, отходя в сторону. – Прямо ангел. Завтра без крыльев не приходи!

В растерянности Стеша положила руки перед собой, и Павел снова посмотрел на них.

– Ты занимаешься музыкой? – спросил он тоном знатока.

– Чуть-чуть, – прошептала Беленькая. Больше ее никто ни о чем не спрашивал.

На следующее утро перед самым звонком Генка появился на пороге 9-го «Б». Он быстро глянул на Стешу, тихо сидевшую рядом с Мака-ниной, и кинул сумку на свое место. Олеся успела заметить, что соскучилась по его согнутой спине, несколько лет маячившей у нее перед глазами.

– Ты что это? – тут же подскочил к нему Васильев. – Сбежал?

– Что хочу, то и делаю, – буркнул Генка, глядя в окно. – Захочу, вообще брошуэтушколу.

– Смотри, как бы она тебя сама не бросила, – хихикнул Андрюха.

Но тут рядом с Генкой села Лиза Курбаленко, бывшая Олесина подружка, и Васильев предпочел удалиться. В той истории с Галкиным и Сидоровым Лиза тоже пострадала. Так что теперь с Андрюхой она держалась холодно. Да и сам Васильев, чувствуя, что что-то не так, лишний раз к Курбаленко старался не подходить.

– А экстерном разве нельзя все сдать? – через весь класс спросил Павел, но начало урока прервало их разговор.

Вместе со звонком в кабинете появился математик, а по совместительству еще и классный руководитель 9-го «Б», Юрий Леонидович Червяков, виновник того, что класс который уже год носил негласную кличку червяки.

Математик не удостоил вскочивший поприветствовать его класс даже взглядом и сразу направился к своему столу. Выкладывая перед собой тетрадки с контрольной, он сухо произнес: