Елена Усачева - Всадники проклятого леса

Из валенка высыпалось столько снега, что было удивительно, как там еще нога могла поместиться. С кряхтением Антон перегнулся, чтобы опять надеть валенок, и замер, прислушиваясь к звукам.

Рядом скрипел снег. Медленно, ритмично. Среди тишины леса звук был громким и настойчивым.

Хруст, хруст, хруст. Фырк!

Вздохнула лошадь. Звякнуло железо.

Опять?

Антон почувствовал, как деревенеют его мышцы, как напрягается шея. Казалось, что поворачивается она со скрипом. И этот скрип раздается по всему лесу.

Конь стоял в нескольких шагах от него и нюхал снег. Потом он дернул головой.

По лесу прокатился то ли крик, то ли вздох.

Это заставило Антона сорваться с места. Прижимая к себе валенок, совершенно не ощущая холода разутой ногой, он мчался куда-то в темноту, только бы оказаться подальше от этого звука.

Конь заржал и прыгнул следом. Его тяжелые копыта сотрясали землю. Снег стал еще более глубоким, Антон уже не бежал, а с трудом волочил ноги. Из последних сил, крепко прижимая к себе валенок, он двигался к прогалу, маячившему впереди. Ему почему-то представилось, что если он не уронит этот дурацкий валенок, то все закончится хорошо.

Деревья расступились, за ними шла широкая просека. После глубокого снега на дороге Рыжик почувствовал себя легко и свободно. Он буквально пролетел хорошо утоптанную тропинку и снова углубился в лес. Лагерь был где-то рядом. Он узнал просеку, значит, бежать осталось совсем немного.

От напряжения перед глазами ходили круги. Верещагину мерещилось, что костер – вот он, рядом, за елкой. Но за елкой ничего не было, кроме белого снега и колючих иголок.

– Эге-гей!

Голос раздался откуда-то справа и сзади.

– Народ! – крикнул Антон.

Это ему показалось, что он крикнул, а на самом деле прохрипел, уткнувшись подбородком в колючий войлок валенка.

Он остановился.

«Где ты, где ты, где ты!» – ухало вокруг.

«Ан, ан, ан», – отзывалось сердце.

По ушам резанула острая боль. Антон вскрикнул, хватаясь за голову. И тут же в его сознание ворвалась масса звуков, глаза различили движущиеся вокруг фигуры, мечущийся по темным деревьям электрический свет.

– Верещагин! – взвыл голос Карины в десяти шагах от него.

По фигуре Антона мазнул лучик фонарика и дернулся в сторону.

– Рыжий! – со всей дури орал Андрюха Васильев.

Перед его носом пронеслась горящая головешка. Рядом захихикали.

В Антона кто-то уперся, ослепил его светом фонарика. Это была Настя Павлова.

– Это ты, что ли? – с удивлением спросила она, вглядываясь в перекошенную физиономию одноклассника. – Эй, народ! – в спугнутую лучами фонариков темноту крикнула Настя. – Здесь он!

К Верещагину тут же направилось несколько огоньков.

– Идиот! Ты где был? – Васильев никогда не стеснялся в выражениях.

– Верещагин! Ты что творишь? – Раздвинув группку ребят, вперед вышел Олег Павлович с горящей головней в руках. – Что с тобой?

Все с ужасом уставились на одноклассника. Лицо Антона было расцарапано, из носа текла кровь, бровь была рассечена. С ног до головы он был весь усыпан снегом. Шапка, надетая наизнанку, сидела на затылке. На одной ноге вместо обуви болтался полусползший заледенелый носок. Руки, прижимавшие к груди валенок, полный снега, побелели. Взгляд отсутствующе блуждал от одного лица к другому.

– Что же это творится! – ахнул Паганель, которого больше всего впечатлил заледенелый носок.

Он тут же скинул с себя куртку, завернул в нее Верещагина, легко, как пушинку, поднял его на руки.

– Там, там… – попытался объяснить Антон, показывая рукой в ту сторону, откуда прибежал. – Всадники! Берегитесь!

Карина взвизгнула, уронив фонарь.

Все повернули головы в сторону темного леса.

Там никого не было.

Полночи Антона грели, отпаивали горячим чаем, растирали его ледяные руки и ноги. Толком рассказать у него ничего не получилось. В полубеспамятстве он твердил о черных всадниках, о запретной лыжне, о девочке, советовавшей поскорее убираться отсюда, и про Мишку, провалившегося под снег, потому что не послушался этого предупреждения. Девчонки ахали, Олег Павлович сокрушенно качал головой. Ему, далекому от всех этих детских страхов темноты и некстати рассказанных ужастиков, было непонятно, чему так удивляются девчонки, почему притихли мальчишки, еще совсем недавно с таким азартом бегавшие по лесу. По его разумению все было просто – Верещагин без разрешения пошел в лес, заблудился, испугался чего-то и теперь все свои страхи выдает одноклассникам.