– И до того, как мы с тобой встретились, и после. А ты ничего не слышала?
– Нет, конечно, а ты температуру не мерила? Может быть, ты болеешь, и у тебя высокая температура?
Я улыбнулась. Но в душу снова закралось сомнение. Еще совсем недавно я успокоила себя тем, что все это мне только представилось, но сейчас … Почему эта проклятая маска привиделась именно мне? Причем тут я?
– Знаешь что, – не выдержав такого напряжения, сказала я. – Иди-ка ты в школу, а тут еще минут пять поброжу и приду к следующему.
– Чего это ты меня прогоняешь? – надулась Катька и стала похожей на обиженного малыша.
– Я тебя не прогоняю, ты не думай так, просто сейчас мне было ужасно страшно. Мне нужно побыть одной. А вообще, – воодушевившись, сказала я, – давай снова гулять по вечерам. Хватит нам дуться друг на друга.
Я хотела сказать еще какие-то примирительные слова, но Катька затараторила:
– Я тоже тебе хотела об этом сказать. Тебя про меня все наврали. Никому я не говорила, что тебе Женька нравится.
Услышав это имя, я невольно опустила глаза и нервно сжала скулы. Зачем она о нем вспомнила? Только душу травит? Мне и так плохо из-за проклятого видения, а она … А Катерина продолжала без остановки говорить, размахивая руками и пакетом с кроссовками:
– Ты же знаешь, что это Галька сказала Наде, а она…
И пошло, и поехало. Больше всего в девчонках мне не нравится их тяга к тому, чтобы выудить у человека как можно больше информации и потом передать ее всем своим и даже чужим знакомым. Мальчишки тоже страдают этим недугом, но все-таки не в такой степени. Особенно Женька… Полтора года назад я написала для него очень красивую мелодию, сыграла ее сначала на скрипке, а потом на фортепиано. Думала, он посмеется, но он даже не улыбнулся, серьезно выслушал, похвалил и записал мою игру на кассету. Говорят, она до сих пор лежит в его столе. Он вообще был не таким, как все. Он особенный, и фамилия у него тоже особенная – Перезвон. Но эта тема для меня закрыта.
Катя перехватила мой взгляд и все сразу поняла.
– Извини, – тихо пробурчала она, – я больше не буду напоминать тебе… о нем. – С этими словами Берестова быстро развернулась и, проваливаясь в еще не утоптанный снег, пошла к зданию школы.
Я осталась одна посреди этой белой и почему-то безлюдной пустыни. Все нормальные люди сидели в школах, на работе или грелись в теплых квартирах, а я стояла и тупо смотрела на заснеженную ель. Ровно год назад здесь стоял и Женька.
Я увидела, как он подходит к стволу, проводит по нему рукой и смотрит мне в глаза. Потом он подпрыгивает и сбивает снег с еловых лап. Я хохочу, стряхиваю холодные снежинки и сама начинаю обсыпать Перезвона.
Когда я увидела его лицо наяву, мое сердце чуть не разорвалось. Он стоял передо мной. Я видела его сейчас, именно сейчас, в настоящем времени! Но ведь этого не могло быть! Его нет рядом со мной, он просто появился из этого морозного воздуха.
Закрыв лицо руками, я надеялась, что смогу избавиться от этого миража. Но сквозь узкую щелку пальцев я увидела, что Женя не исчезает. Он продолжает стоять и грустно смотреть мне в глаза.
Выдержать этого было нельзя. Я собрала всю свою смелость и решилась подойти к нему. Мне так без него плохо, и я действительно хотела к нему подойти. Но как только я сделала первый шаг, призрачный силуэт и красивые мальчишеские очертания лица тут же исчезли. Я не удивилась, если бы так же быстро растаял весь выпавший снег, но мне трудно было поверить в то, что живой человек может улетучиться, подобно легкому эфирному веществу!
И все же я подошла к тому месту, где прямо сейчас я видела Женю. Мне показалось даже, что здесь до сих пор было тепло, но, когда я опустила голову и посмотрела на снег, то меня охватила паника.
На пушистом снежном ковре не осталось ни одного следа от ботинок! Здесь никого не было! Мне все привиделось!
Мои руки затряслись. Мне стало страшно не от того, что я впервые в жизни встретилась с настоящим призраком, а от того, что я заболела какой-то психической болезнью. Других причин я не находила.
Мое беспокойство стало еще сильнее, когда где-то вдалеке раздался звук, который я недавно слышала в автобусе. Ошибки быть не могло. Это точно он! Звуки я запоминаю лучше всего остального.
Неприятный, раздражающий писк усиливался. Я огляделась и сломя голову понеслась в школу. Мои ботинки набились снегом, я тонула в сугробах, потому что в спешке никак не могла сообразить, как мне добраться до тротуара. Наконец, это удалось сделать, и я побежала к школе, как к каменной крепости, которая не пропустит через свои стены ни одного призрака, даже если я очень сильно его люблю и жду.
Читать дальше