Вера Головачёва: Смех сквозь слезы

На улице ложилась мгла. Зажглись фонари. Одна мысль о том, что на ночь придется остаться одному в комнате, пугала мальчиков. А Антона ждал еще нагоняй за учиненный «футболистами» беспорядок. Хоть домой не возвращайся.

Антон свернул в свой подъезд, а Славик прошел еще два дома и поднялся на седьмой этаж.

Звонить пришлось долго: мальчик жил с матерью вдвоем, а она, судя по звукам, доносящимся из квартиры, на данный момент находилась в душе. Славик минут десять утруждал звонок, даже палец заболел. На пятой минуте ему показалось, что кнопка звонка сейчас выскочит от такого напряжения, как у Леньки, но она оказалась крепкой.

– Что так долго? – спросила мама, наконец, открывшая дверь.

– Гулял.

Он прошел в свою комнату переодеться и только теперь обнаружил, что в руке он держит альбом. «Зачем он мне?» – подумал Славик и бросил альбом на стол. Листы распахнулись, и оттуда посыпались прямо на пол фотографии. Одна, сделав широкую петлю, легла точно под люстрой, глянцевой стороной вверх.

– Что-что? – не поверил своим глазам Славик. Он подобрал фотографию, потом остальные. – Это становится интересным.

Забыв о том, что он хотел переодеться и поесть, наконец, мальчишка в два прыжка подскочил к столу и, плюхнувшись на стул, открыл первую страницу альбома. Строчки были коряво написаны где карандашом, где ручкой, много помарок и зачеркиваний. Славик мало в этом понимал, но ему показалось, это рабочие записи.

"Ромюс наоборот – юмор, Аксот – тоска. Их имена упоминаются в скандинавских сагах. Ромюс заведует шутками, но шутками злыми, от них никому весело не может быть. Что входит в обязанности Аксота, пока не понял. Впервые с ними встретился Кеволеч, эпический герой Скандинавии. Это он придумал заточить их в книге. За то они обиделись на весь человеческий род и мстят нам. Узнал, что входит в обязанности Аксота – он дух смертной печали: чем больше ты с ним общаешься, тем вернее приближаешься к смерти.

Откопал у букиниста книгу «Теоретические и практические основы колдовства». Редкая удача для моей работы. Вечером почитаю".

А для Славика-то какая это была удача! Он просто не мог поверить в свое счастье. Записей больше не было, дальше шли пустые листы. Славик быстро пробежал руками их все до конца и перекинулся на фотографии.

На первой та самая книга, закрытая и сфотографированная так, чтобы четко была видна надпись. На других – она же, только раскрытая на разных страницах. Две фотографии болью отозвались в Славкином сердце. Он вспомнил, как читал эти строки в заброшенном доме. Как он теперь жалел об этом!

Одна фотография особенно заинтересовала мальчика. Там была книга, раскрытая на самой последней странице. Заголовок гласил: «Как заключить духов в книге магии». У Славика сердце бешено подпрыгнуло в груди и замерло на месте, не решаясь поверить в неожиданное счастье. Только вот буквы…

Фотография была маленькая. Крупные буквы заголовка еще можно было разобрать, но дальше… Славик поднес фотографию совсем близко к глазам, включил настольную лампу, но ничего не выходило.

«Ладно, – подумал он, – в школе, в кабинете биологии, были лупы. С ними мы с Антоном точно прочтем это заклинание».

С легким сердцем Славик спрятал фотографию в нагрудный карман своей рубашки, застегнул пуговицу, чтобы не дай бог не выпала, и весь остаток вечера проходил с загадочной улыбкой на губах.

Еще задолго до школы Славик стоял на пороге квартиры, в которой жил Антон, переминаясь с ноги на ногу и поторапливая и без того спешащего друга. Антон не мог понять, зачем такая спешка и почему Славик так рано за ним зашел, но послушно доглатывал на ходу обжигающую яичницу, одновременно натягивая куртку на плечи.

По дороге уже торжественно была показана фотография, а также были рассказаны история ее появления у Славика и разработанный за ночь план добычи лупы.

– Для нас очень удобно, что нас двое, – объяснял Антону Славик. – Перед лабораторной в кабинет Сергей Станиславович никого из учеников не пускает. Значит, одному нужно будет вызвать учителя из кабинета и отвлечь его, а в это время второй проникнет в него и возьмет лупу.

– Я не смогу Сергея Станиславовича отвлекать, – сразу отказался Антон, – у нас с ним взаимное чувство – неприязнь.

Антон вспомнил тот самый первый день, когда впервые в их классе поставили урок биологии. Сергей Станиславович, стараясь привлечь внимание к своему предмету у новых учеников, поставил на свой стол банку с заспиртованной лягушкой. Живот ее был распорот вдоль, и все внутренности плавно покачивались в прозрачной жидкости.