Кирилл Кащеев - Одиннадцать врагов IT-сыщика

– Ты ж хотел сделать вид, будто Таратута сам сбежал! Что ж он, и документы унес? Из вредности? – Вадька вытащил свой мини-фотоаппарат и быстро отщелкал разложенные бумаги.

– Возимся долго, сматываться пора, – с тревогой поглядывая то на сарай, то на улицу, сказал Севка.

– Как? – поинтересовался Вадька. – Дед-то тяжелый.

– Дотащим до трассы, а там попутку поймаем, – предложил Сева.

– Никаких попуток, – отрезал Вадька. Он вспомнил, как когда-то, удирая вместе с Катькой от похитителей, из всех попуток умудрился остановить именно ту, что гналась за беглецами.

Он подошел к гаражу, быстренько отомкнул замок.

– Машина! – обрадовался Севка.

За воротами обнаружился старенький «жигуленок». Вадька печально вздохнул:

– Ну и что, водить мы все равно не умеем. Вот Кисонька классно рулит, с девчонками мы б уже отсюда с ветерком умчались!

И снова упоминание о многочисленных талантах Кисоньки подействовало на Севку, как тряпка на быка.

– А ну отопри! – велел он Вадьке, повелительно кивая на «жигуль».

Сева уперся руками в руль и дверцу, скомандовал Вадьке:

– Навались!

Вдвоем они выкатили «жигуленок» из гаража, потом со двора и аккуратно загнали в придорожные кусты. Легкий снежок медленно запорашивал колесную колею.

– Вот и отлично, – кивнул Севка. – Нас никто не видел. Спорим, они решат, что Таратута очухался, вырубил охранников, сел в «жигуль» и уехал. А что, дед бойкий, вполне мог.

– Он-то мог, – огрызнулся Вадька. – А вот мы как его до города дотащим без тачки?

– Почему без тачки? – пожал плечами Сева.

Он нырнул в сарай и через минуту появился, толкая перед собой старую скрипучую тачку, в которой под теплым тряпьем спокойно дрых отставной пенсионер Таратута.

Через два часа освободившиеся от веревок похитители на угнанной машине влетели в пределы города. Но они даже внимания не обратили на двух безумно уставших и замерзших пацанов, что брели вдоль трассы, толкая перед собой старую тачку. Похитители искали старый «жигуль» с таким же старым водителем за рулем. Хотя и понимали уже, что это безнадежно. За два часа дедок мог далеко укатить!

– Может, ну ее, эту самую Ольгу Матвеевну, вместе с ее косметическим салоном, – предложила Мурка. – В прошлый раз мы у нее ничего не узнали!

– Ты просто не хочешь идти в салон, – обвиняющим тоном объявила Кисонька.

– Я тоже не хочу. – Щелчком мыши Катька отослала фотографию ювелирного менеджера на адрес Большого Босса. Повернулась к девчонкам: – Никогда я ни в каких салонах не была!

– Вот и побываешь, – твердо заявила Кисонька. – С Ольгой Матвеевной обязательно надо побеседовать. Наш заказчик что-то скрывает, это же очевидно! Вдруг его жена проговорится, и мы догадаемся что?

– Поехали лучше к парням. Не нравится мне эта их засада, кусты, в которых они там сидят, – озабоченно нахмурившись, сказала Мурка.

– Откуда ты знаешь, вдруг там вполне симпатичные кустики, приятно посидеть, – хмыкнула Кисонька.

Почти силой она запихала девчонок в куртки и вывела наружу. Но Мурка все еще продолжала упираться:

– А если они дедка освобождать полезут и их там похватают? – предположила она.

– Поверь мне, никуда они не полезут, – насмешливо приподняла брови Кисонька. – В лучшем случае все разведают, нам с тобой легче будет старичка выручать. Вот что-что, а драку наши мальчики с удовольствием оставят нам!

– Вадька совсем не трус! – с жаром заявила Мурка. – И от драки не бегает! Мы с ним вместе сколько раз…

– Вот именно, что вместе. А с Севкой он в свалку не полезет. Сева у нас благоразумненький, прямо Буратино, – фыркнула Кисонька.

– Севка тоже не трус! – тут же обиделась на нее Катька. – Он кого хочешь побить может! Если захочет.

– Только он не захочет, – улыбнулась Кисонька.

– А вот спорим! – Катька гневно тряхнула хвостиками. – Спорим, Севка сам дедка спасет!

– Сомневаюсь, Катюша, сомневаюсь. Но если спасет… Я его поцелую! – твердо заявила Кисонька.

Катька от неожиданности остановилась. Поглядела на зажатого под мышкой Евлампия Харлампиевича. Гусь сочувственно гоготнул и осуждающе покосился на Кисоньку. Похоже, такой исход спора их не слишком устраивал.

Кисонька на всех парах неслась к косметическому салону.

Над входом красовалась выписанная золотом вывеска «Апельсин», а под ней – золотое блюдо, на котором ломтики апельсина художественно перемешались с тюбиками помады, тушью и тенями. Среди косметическо-фруктовых хитросплетений кое-где проглядывал то искусно подкрашенный глаз восточной красавицы, то изящная ручка с вычурным маникюром, то блестящий локон. Предполагалось, что вывеска должна привлекать в салон клиенток. Но девчонки дружно подумали, что по собственной воле ни за что не зашли бы сюда. Потому что впечатление от вывески получалось жутковатое. Как будто под ней располагался не салон красоты, а логово людоеда, решившего пообедать подвернувшейся красавицей. А на десерт у него фрукты и еще кой-какая косметика, обнаруженная в сумочке съеденной барышни.