Кирилл Кащеев - Одиннадцать врагов IT-сыщика

– Давай прямо здесь, – сказала она, вытаскивая из своей крохотной сумочки плотно свернутые колготки. – Надевай.

– Как у тебя там все помещается? – пробурчала Мурка, стаскивая рваную пару. Она натянула правый чулок и теперь балансировала: одна нога в колготках и туфельке, вторая на весу, ловит кончик собранной в гармошку «колготины».

И в этот момент дверь распахнулась. Мурка так и замерла на одной ноге – только не хватало, чтоб кто-то из гостей увидел дочку хозяина в таком месте, да еще в эдакой позе! Кисонька притихла рядом.

Из дверей появился ювелир Аркадий Викторович. Он плотно прикрыл за собой створку, отрезая звуки музыки, смех, шорох множества шагов. Вытащил телефон.

– Это я, Клуня, – объявил в трубку ювелир. – Тут одна баба свое колье уронила… Похоже, там нас ждет даже больше, чем мы рассчитывали! – голос его звенел от сдержанного возбуждения. – Так что давайте, последний подготовительный заход ставим на послезавтра, и к делу! Ей-богу, мне уже не терпится! – Аркадий Викторович захлопнул мобильник. Остановился, задумавшись.

Мурка обернулась, вопросительно глянув на сестру – разговор показался ей странным. Лучше б она не двигалась! Нога у нее вновь подвернулась, и Мурка опять шлепнулась на пол!

– Кто здесь? Кто? – вскричал ювелир.

Мурка уже хотела откликнуться – напугали мужика, неловко даже… Но Аркадий Викторович сунул руку во внутренний карман пиджака – Мурка подумала, что он снова достанет телефон. Но в руке его появился вороненый ствол пистолета!

Ювелир шагнул в темноту.

– Бежим! – скомандовала Кисонька, хватая сброшенную сестрой туфлю.

Ковыляя – одна нога на шпильке, другая босая, – Мурка рванула следом. Натянутые лишь на одну ногу колготки сползли и теперь волочились следом, мешая бежать. Мурка опять растянулась на холодном кафельном полу. Кисонькина пятерня вцепилась Мурке в платье, рванула вверх… Тонкая ткань предостерегающе затрещала.

Позади в темноте коридора слышалось гулкое буханье ботинок:

– Стойте! – задыхающимся полушепотом звал ювелир. – Кто вы такие? Что вы слышали? Остановитесь! Я вас не вижу!

– Тем лучше, – буркнула Кисонька.

Продолжая сжимать в одной руке Муркину туфельку, другой она вздернула сестру на ноги. Мурка сорвала с себя оставшуюся туфельку и колготки… Снова забухали шаги – ювелир бежал прямо на них. Отшвырнув колготки и прижав туфельку к груди, Мурка помчалась дальше, в темноту.

Сестры метались по запутанным закоулкам старинного здания ресторана, а сзади несся тяжелый топот погони.

– Остановитесь! Давайте поговорим! – время от времени взывал ювелир, но щелчки взводимого затвора ясно намекали, что останавливаться не стоит.

Вдруг позади стало тихо. Близняшки прислушались. Ни звука, ювелир больше не мчался за ними по пятам.

– Отвязался, – облегченно вздохнула Мурка.

– Будем надеяться.

Девчонки постояли, чутко вслушиваясь в тишину коридоров. Мурка зябко переступила босыми ногами, от плиточного пола ощутимо тянуло холодом.

– Надо возвращаться, а то мама хватится, – сказала она.

Кисонька согласно кивнула и, внимательно вглядываясь во мрак, повернула обратно.

– Ага, попались! – Темная фигура выскочила на них из-за угла. Ледяное дуло пистолета больно ткнулось Кисоньке в грудь.

Девчонки отчаянно завизжали. И дружно ударили зажатыми в руках Муркиными туфлями. Острые шпильки шарахнули нападающего по голове.

Ювелир придушенно хрюкнул и невольно вскинул руку с пистолетом ко лбу. Сестры стремительно нырнули в другой коридор и снова побежали в темноте, не очень-то понимая, куда направляются.

Мгновение позади них царила тишина. Потом послышались сдавленное ругательство, заплетающиеся шаги. Настырный ювелир снова пустился в погоню.

– Да что ж здесь за лабиринт такой! Тут выход есть? – простонала Мурка.

Запахи кухни стали отчетливей. Девчонки наткнулись в темноте на какой-то чан, увидели распахнутую дверь – за ней горел свет, слышался гул голосов и стук ножей и одуряюще пахло жаренным мясом.

– Туда, – скомандовала Кисонька.

На полной скорости сестры вломились в кухню. И тут же затормозили у порога. В огромном, полном жара шипящих противней, кипящих кастрюль помещении толпились люди в белых халатах и щегольских поварских колпаках. И все они в молчании и тишине пялилась на вбежавших девчонок. Даже ножи перестали стучать. Лишь аппетитно шкворчало мясо на жаровне.

Девчонки поглядели друг на друга, на поваров и невольным движением одернули платья.