Кирилл Кащеев: Замок Dead-Мороза

– Ольга, можно я сам разберусь со своей дочерью?

– Вижу я, как ты разбираешься, – проворчала тетя Оля, скрываясь за поднятым стеклом.

Инга мрачно полезла в машину. Может, она сейчас и ведет себя умнее, но своего добился именно отец. Невольно начинаешь задумываться. Насчет пользы ума.

– Настоящий средневековый замок в Карпатах! – восторженно стискивая ладони, воскликнула мама. – Мы станем давать там балы, устраивать настоящие, большие охоты! – Глаза ее блестели, на щеках вспыхнул нервический румянец.

Инга фыркнула. Мама часто ведет себя как ребенок, ну честное слово! Лучше бы подумала: затерянный где-то у самой границы с Польшей замок им продали потому, что иначе он бы просто развалился! В него для начала не немецкого архитектора, специалиста по замковой архитектуре, вместе с его сестричкой-художницей везти надо – Инга покосилась на Амалию с Гюнтером, синхронно кивавших в такт каждому маминому слову, – а бригаду слесарей-сантехников! Хоть один туалет построить!

– Папа так старается, чтобы у нас была…

– Самая крутая дача, – не отрывая глаз от окна, закончила Инга. – У кого-то грядки с огурцами, у кого-то альпийские горки с фонтанами, а у нас донжон [5]и подъемный мост!

– А также надвратная башня и две полностью уцелевшие угловые с переходной галерей! Во внутренних покоях, конечно, все запущено, сами понимаете, бюджетных денег на содержание нет… Зато каменная кладка в отличном состоянии – она пятьсот лет простояла и еще пятьсот простоит! – Брокер суетливо выхватил из портфеля пачку документов. – И совсем недорого, правда же, многоуважаемый Дмитрий Сергеевич? – Он с робкой надеждой покосился на отца. – Даже с учетом капитального ремонта замок обойдется вам миллионов на десять дешевле, чем аналогичная недвижимость в Восточной Европе! Фонтана, конечно, нет, зато есть замковый колодец! – Он перевел умоляющий взгляд на Ингу и теперь докладывал персонально ей: – На случай осады! А если вы хотите огурцы, так это очень просто, около замков всегда разбивали огороды…

– Благодарю вас, – сдержанно кивнула Инга. – Я просто мечтала спуститься утречком из своих покоев в надвратной башне, прополоть огород на задах замка и полить грядки из колодца! Ни у кого такого нет – ни у Абрамовича, ни у Фридмана!

«Ни у тети Оли с дядей Игорем», – мысленно добавила она, бросая быстрый взгляд в заднее стекло на следующий за ними второй мини-вэн. А ведь обычно она хорошо относилась к компаньону отца и его жене!

Дядя Игорь считался младшим компаньоном, хотя был старше папы лет на двадцать и походил на уютного дедка с завалинки – с натруженными в предыдущей, добизнесменской, жизни мозолистыми руками и морщинками вокруг глаз. Жена его была хоть и немолодая, но спортивная, подтянутая, и в ее присутствии Ингу всегда охватывало ощущение абсолютной безопасности. До того как муж разбогател, тетя Оля работала директором детского садика. После – тоже, но теперь садик принадлежал ей и стал много круче! Инга сама в него ходила.

И надо же, чтоб именно из-за них теперь приходилось тащиться по пустынной дороге в невесть какую дыру! Угораздило же дядю Игоря и тетю Олю на прошлый Новый год пригласить их в новый дом на Ривьере, весь заросший цветами, спокойный и уютный, как они сами. С тех пор мама возжелала на следующий Новый год потрясти компаньонов чем-нибудь таким… этаким… Ну отец ей и обеспечил.

– Не стоит нервничать, Пал Иваныч, – вписывая машину в поворот горной дороги, успокоил брокера отец. – Я уже подписал договор. Ни ворчание, ни шуточки нашей дочери не смогут этого отменить!

Через зеркальце заднего вида Инга поймала взгляд отца и насупилась. Взгляд этот сулил ей долгий и неприятный разговор, как только они останутся наедине.

– Да если бы мне в мои четырнадцать лет сказали, что я поеду встречать Новый год в настоящем карпатском замке, среди заснеженных гор и густых лесов… В нашем собственном замке! – повысила голос мама. – Да я бы просто с ума сошла от восторга! А наша дочь только бурчит и скрипит… будто ей девяносто лет! Ведешь себя, как старуха! – И мама закончила тем равнодушным тоном, который всегда появлялся у нее, когда она хотела обидеть: – Наверное, именно поэтому у тебя до сих пор нет мальчика!

Даже не пошевелившись, Инга продолжала неотрывно глядеть в окно. Раньше ее такие мамины замечания обижали до слез. Потом психолог в лицее квалифицированно объяснил, что мама на самом деле чувствует себя виноватой в том, что Инга удалась не в нее, с ее хрупкой, будто фарфоровой красотой, а унаследовала от папы слишком большие для девочки руки и ноги и круглую физиономию со вздернутым носом. И поскольку чувствовать себя виноватым ни один человек (мама в особенности) не любит, он ищет, на кого бы переложить свои неприятные ощущения. Короче, если мама говорит тебе гадости – это она тебя так любит!